тебе немного уважения ко мне.
Сказав это она подвела меня к крюку, вделанному в потолок, пристегнув цепь с карабином к моим браслетам, почти подвесила меня к потолку.
— Приступим к воспитанию, — сказала фрау Лотта, выбрав многохвостовую, кожаную плеть.
Первый удар ожег мне ягодицы, я вскрикнул, ощущения были необычными, к оскорблению, и боли добавилось еще одно, пока малопонятное чувство. Дальше пошел каскад ударов, я задергался на своей привязи, на глазах у меня выступили слезы.
— Похоже, воспитание начинает приносить первые результаты, — фрау Лотта отстегнула меня от крюка, и приказала занять позу на коленях.
Спина и задница, на которую пришлось большинство ударов, словно горела. Я сидел, опустив голову, боясь поднять взгляд на свою госпожу, проведенная экзекуция возымела успех, и я начал понимать, что боюсь ее продолжения.
— Хороший мальчик, я вижу, ты начинаешь осознавать свою роль. Можешь поцеловать мне ножку, это твоя награда, ты ее снова заслужил. — Сказала, глядя на меня фрау Лотта, чуть выдвинув ножку для поцелуя.
Я, боясь рассердить мою строгую воспитательницу, страстно поцеловал ее изящную, черную туфельку. Это как оказалось была только прелюдия, к тому, что ждало меня впереди. А впереди меня ожидало то, что пугает мужчин больше всего, и как оказалось то, чего многие из них в тайне желают. Страпон моей воспитательницы оказался крупным, и телесно-розовым. Я заворожено смотрел на него, когда она, на несколько минут выйдя, вернулась в комнату во всеоружии. Он крепился на черных трусиках без лямок, и выглядел естественным продолжением ее тела.
— Возьми его в рот, я хочу, чтобы ты, грязная шлюшка, сделала мне минет. И если мне он не понравится, я обещаю, мы вернемся к воспитанию плетью. — Сказала моя строгая воспитательница.
Я тут же поспешил выполнить ее приказание. Для меня это было непривычно, но я старательно работал губами и языком, а фрау Лотта помогала мне, ритмично покачивая, и все глубже вгоняя мне в горло свой немаленький член.
— Для такой неопытной шлюшки как ты, ротик работает у тебя совсем неплохо, — сказала моя госпожа, вынимая свой страпон из моего многострадального рта.
— Ты готов к главному, настала пора хорошенько оттрахать тебя в попку?
— Да, я к вашим услугам фрау Лотта, — ответил я упираясь руками о скамейку.
— Ляг на нее грудью, а руками разведи ягодицы, — велела мне моя воспитательница. — А теперь настал момент для занятий более серьезными вещами. Я хочу хорошенько трахнуть тебя в попу. Ты готов к этому, я знаю что все испорченные мальчики, в тайне желают чтобы их хорошенько оттрахали. Отвечай немедленно, ты хочешь этого? — подкрепляя свой вопрос, фрау Лотта залепила мне звонкую пощечину.
— Да, фрау Лотта, я хочу чтобы вы сделали это со мной, — срывающимся от возбуждения голосом, попросил я.
— Тебе будет больно, я намерено делаю это, и объясню почему. Мужчины, редко задумываются о том, что чувствует женщина, во время секса, готова она, больное ей. Вы получаете удовольствие, и больше вас ничто не волнует. Поэтому, я поступаю с мужчинами также, получая удовольствие. Заодно, сразу разрабатываю им задницы.
Я, слушая эту короткую лекцию, понял, что сейчас эта красивая, властная фрау будет иметь меня со всей немецкой основательностью, хочу я того или нет. Это переставало быть игрой, я уже не контролировал правила, фрау Лотта полностью владела мной. Это было особенное, пугающее своей новизной, ощущение полной зависимости. Я понял, слова, которые я произнес сегодня, и ошейник с её монограммой на мне шее, перестали быть ритуальной формальностью. Разместив на кушетке меня таким образом, чтобы коленями и локтями я упирался в нее, сильно прогнув спину, фрау Лотта, похлопав меня по заднице, которая была полностью открыта для предстоящего вторжения,
