Таким счастливым и наполненным жизнью Кирилл себя не помнил. Под окном громко прокричала испуганная кем-то птица. Зашумели деревья, подставляя листики чуть прохладному ещё ветру. Май, яркие блики солнца, тёплые дни и прохладные вечера — это было любимыми днями Кирилла. Каждый год, в одно и то же время он приезжал в эти волшебные места и словно возвращался в своё детство.
Проходя сегодня утром через громадное поле, Кирилл поражался, насколько вкусным может быть воздух, насколько ярки цветы в долине и насколько сочной и зелёной может быть трава. Он радовался прозрачности речки (такой холодной, что захватывало дух) и удивительным ароматам цветов. Кирилл снял рюкзак, упал на траву и стал слушать звуки своей долины. Плещется река, обтекая повалившееся в воду сухое дерево. Кричат что-то птицы, стремительно проносясь мимо, в сторону леса. Шумит трава над головой: Дальнейшего звука Кирилл не ожидал.
— Привет.
Он открыл глаза и увидел перед собой улыбающуюся девушку примерно лет двадцати, свою ровесницу. Кирилл не мог не ответить улыбкой — таким счастливым, смеющимся и доброжелательным было её лицо. В то утро он так и не дошёл до своего дома. Всё смешалось во что-то яркое, красочное, затягивающее. Глядя сейчас на звёзды, Кирилл вспоминал прошедший день. Вот он лежит, глядя на неё, задорно улыбающуюся. Потом они гонятся друг за другом, катятся с горы, сцепившись в один клубок. Вот они сидят спиной к спине и о чём-то разговаривают. Кириллу было очень легко общаться с Никой. Ему не приходилось пересиливать себя, придумывая темы для разговора. Ника была настолько естественной, искренней, простой и излучающей доброту, что он даже не задумывался, как вести себя. Он просто был собой, полностью отдаваясь какому-то непонятному чувству, шедшему изнутри. Они говорили обо всём — о том, какие цветы им нравятся, как может плескаться река, как птицы строят гнёзда, может ли человек прожить без музыки, почему Кока-Кола вкуснее Спрайта: Потом, когда девушка устала и закрыла глаза, Кирилл отошёл и сорвал ей маленький букет из четырёх голубых и трёх красных цветков. Он подошёл к Нике и поразился — насколько красивой она была. Длинные светлые вьющиеся волосы были растрёпаны и красиво лежали вокруг головы. Не так, как в рекламах, где волосы лежащей девушки укладываются дизайнером на траву по сорок минут, волосок к волоску. Нет — волосы Ники были небрежно закинуты за голову, но именно эта простота и естественность, вкупе с бликами солнца так понравились Кириллу. Он посмотрел на удивительно красивое лицо. Интересно, его можно представить без улыбки? Его взгляд опустился ниже, на грудь девушки, на обнажённые ниже шорт ноги. Странно, но возбуждения он не почувствовал. Не чувствовал он его и раньше, когда они, сцепившись и тесно прижавшись друг к другу, катились с горы. Они были как дети, ему хотелось сделать ей что-то очень приятное, и мысль о сексе казалась странной, непонятной и неправильной. Он положил ей на грудь сорванный букет.
— Ой, это мне? Спасибо!
И снова они лежали рядом друг с другом, купались в ледяной реке и смеялись.
Кирилл узнал об этом месте от своего деда, лесника. До пятнадцати лет он приезжал к нему и жил в его затерянном между деревьями доме. Именно дед научил Кирилла любить лес, реку, понимать чистоту и силу этого места. Потом дед умер, а его дом остался пустым. Странно, но год от года это место становилось всё менее цивилизованным, его как будто забывали, и туда приезжало всё меньше и меньше людей. Только километрах в трёх оставалась небольшая деревня со стариками, доживающими свой век.
Кирилл зашёл в дом первым, и ощутил странное чувство, как будто дом подмигнул ему, говоря:
— Здравствуй, здравствуй, рад тебя видеть.
Кирилл смахнул пыль со стола, вытряхнул старое покрывало, застелил им диван и принялся разводить огонь в камине. Он всегда оставлял
