«Надо же, редкий случай, дома никого нет, лето, дети в деревне, мать уехала, — раздраженно думал я. — А эта зараза шляется по подругам! Самому спустить что ли, а то покоя не будет».
«Зараза» это моя жена Людка. В принципе она не прочь потрахаться, но как все Рыбы на это ее нужно было настроить... Я то Весы, мне много не надо, чтобы завестись... Все это пробегало в моем мозгу неторопливой бегущей строкой. Я бродил по квартире. Сложная и с виду беспорядочная траектория моих перемещений, тем не менее имела подсознательную цель и ноги сами несли сами меня к заветному местечку, где хранилась порнушка. А вдруг придет сейчас? Подавляя возбуждение, я начинал медленно ненавидеть ее.
«Вот блядь, — медленно закипал я как большой самовар, — променяла на подружек».
Руки тем временем делали свое дело и кассета клацнув вошла в видик. Нажим на клавишу совпал со звонком в дверь и торопливым стуком. Пришла! От неожиданности кровь толчком бросилась в голову. Открыл дверь.
— Ты где... мать...
— Не ругайся! Я у Галки была. Она в гости приглашает. Новую кассету принесла, пойдем.
Это было ново. Мы никогда не смотрели порнушки в компании. Галка — это ее новая подруга, с неторопливыми движениями, и неподвижным долгим изучающим взглядом. Общительная Людка постоянно заводила новых подруг, и дом напоминал будуар, по которому прогуливался кобель, поблескивая масляными глазами под небрежно задранные подолы домашних халатиков. Кобель — это я.
Компания была разношерстная и колоритная в определенном смысле. Сама Галка, с взглядом вышедшей на охоту львицы. Так я и заявил ей напрямую и попал в точку. Еще бы, я ведь Львица по гороскопу — при этом неуловимая улыбка чуть тронула уголки ее губ. Что-то хищное было в этой улыбке. У нее было лицо классической красавицы сороковых годов. Даже волосы она поднимала сзади наверх, укладывая их валиком наверху, на манер немецких кинозвезд. С тем отличием от белобрысых немок, что волосы у нее были блестящие, густые и темнокаштановые. Сердцевидный овал лица с прямым небольшим носиком заканчивался аккуратным заостренным подбородком, над которыми ярко выделялись припухшие губы. Чуть расставленные глаза темного чая, смотрели внимательно и неподвижно. В ее лице что-то было неуловимо неправильное, которое не поддавалось определению. Это что-то, которое хотелось уловить, притягивало взор к ее лицу.
Муж Галки тихий, интеллигентный мужчина, похожий на робкого кролика, поздоровался с виноватым выражением лица, словно говоря «Ну что я могу поделать». На него никто не обращал внимания. Галкина подруга, на лице которой порок и время оставили свои беспощадные следы, нервно курила, не отпуская от себя беспечного юнца в тех годах, когда их тратишь не задумываясь, как получку в первый день. Остальные были девки разной степени ухоженности, которые представлялись мне просто декорацией, массовкой, обсуждали какую-то Светку стерву. «Значит хорошая баба эта Светка, — вскользь подытожил я про себя».
Выпили за все хорошее.
— Толик ставь кассету! — неторопливо голосом классной руководительницы произнесла Галка своему мужу.
Толик суетливо вставил кассету, включил и... ничего не появилось.
— Наверное, перепутал провода, — испуганно метнулся Толик к телевизору.
Чтобы заполнить паузу, Галка сняла с серванта длиннющий SONY, предмет гордость всех семей тех лет, символ успеха в жизни. Пошла музыка... Я по простоте душевной двинулся было помочь бедному потному Толику, но меня остановила властная рука. Это была рука Галки.
— Вы не хотите пригласить меня на танец?
Это прозвучало шутливым тоном, потому мы были уже на «ты». Я положил одну руку на талию, а так, как обе ее руки уже лежали у меня на плечах, вторая рука естественно заняла место рядом с первой.
— Но-но, ты полегче с моим мужем, — отреагировала моя
