... — Они уже привыкли, — и немного помолчав, добавила. — Я тут знаешь, как кричу, когда сама себя удовлетворяю...
— Как это? — недоуменно спросил я.
Настенька затушила свою сигарету в пепельнице и, повернувшись ко мне, внимательно посмотрела мне в глаза. В ее глазах блеснула досада, она немного помолчала, и нервно схватив пачку, достала еще одну сигарету.
— Понимаешь, — прикурив, и тут же затушив в пепельнице сигарету, начала она. — Ты, единственный мужчина, которой взял меня по моему желанию, — в ее глазах стояли слезы. — С тех самых пор, как меня силой взяли одни подонки...
Я поднялся и прижал ее к себе, она тряслась как осиновый лист, по ее щекам покатились слезы.
— Ты, — умоляюще посмотрела она в мои глаза. — Ты, останешься со мной?
Вместо ответа я нежно поцеловал ее приоткрытые губы, она с готовностью и, как мне показалось, с огромным облегчением, ответила на мой поцелуй. Она улыбнулась, по-детски, кулачками вытерла слезы, поцеловала меня в нос и повалила меня на спину.
— Теперь я тебя буду мучить, — заигрывающее прошептала она, наклонившись надо мной. — Ты мой! Ты, даже представить себе не можешь, что сейчас я буду с тобой делать...
— Я тебя уже боюсь! — засмеялся я. — Ты, наверное, меня изнасилуешь?
Вместо ответа, она стала осыпать мое лицо поцелуями, ее тело сотрясалось от дикого возбуждения, а когда я попытался перехватить инициативу в свои руки, она, неожиданно, остановилась и, посмотрев на меня своими огромными каре-зелеными глазищами, сказала:
— Я сама!
И, с улыбкой, продолжила. Ее нежные губки не оставляли без внимания ни одного миллиметра моего тела, шея, грудь, особенно ей понравилось зарываться лицом в мой растительности на груди, потом ее проворный язычок стал играть с моими сосками. Такого удовольствия я еще не разу не испытывал, поэтому, я полностью расслабился, и полностью отдался в ее власть. Наигравшись с моими сосками, и доведя меня тем самым до полуобморочного состояния, Настенька двинулась дальше. Немного задержавшись на моем животе, ее губы двинулись дальше. Меня уже трясло от удовольствия и дикого возбуждения, а когда я почувствовал ее дыхание на своем, уже жаждущем продолжения члене, из моей груди вырвался стон. Да, я громко стонал, не скрывая своих чувств.
Я почувствовал, как Настенька улыбнулась, прежде чем, ее губки сомкнулись на моей головке. С каким восторгом, я отреагировал на это, я завыл, мое тело затряслось, а она только подливала масла в огонь. Ее горячий ротик с такой жадностью поглощал мою плоть, язычок с такой скоростью игрался с моим жезлом, что я уже через минуту был готов к оргазму, а еще через мгновение, когда она с силой принялась всасывать в себя головку моего члена, я с диким рычанием излился в нее. Настя с трудом справлялась с потоком, который извергался из меня, старалась не упустить ни одной драгоценной капли.
Когда ко мне вернулась способность мыслить, Настя продолжала свои движения, не давая моему члену опасть, теперь ее движения были более нежными и в то же время смелыми, она легонько касалась моей головки своими остренькими зубками. Для меня это ощущение было совершенно новым, но оно мне несказанно нравилось. Ее верткий язычок иногда касался уздечки моего члена, вызывая у меня стоны, но она оторвалась от него, и ее губы стали возвращаться к моему лицу. Когда они, наконец-то, достигли моих губ, я с жадностью ответил ей, на этот раз она не стала сопротивляться. Ее ножки расположились по бокам моего распластанного на диване тела, а ее мокрые и теплые лепесточки цветочка, коснулись ствола моего члена. Я почувствовал, как она вздрогнула, когда ее напряженный бугорок клитора, расположенный между двух этих лепесточков, прижался к моей тверди, Настенька, которую я уже с силой прижимал к себе, стала легонько двигать своими бедрами, стараясь