тело, я снова почувствовал давление, исходящее от стен этой комнаты. Ужас, охвативший меня при воспоминании о Голосе, был столь силён, что я немедленно ретировался. На первом этаже я обнаружил Аню и Снежану, насупившихся и изображавших, одна с большей, другая с меньшей достоверностью боевые стойки петухов на боях.
— Стоп, что здесь происходит?
Девчонки не обращали на меня ни малейшего внимания: перепалка была в самом разгаре.
— Да ты, яйцеголовая, не заботишься ни о чём, кроме своего компьютера!
— Заткни рот, обезьяна!
Пришлось повысить голос:
— Заткнитесь обе! Что здесь происходит?
Дальнейшее просто пьеса в лицах.
— Привет, Паша!
— Паша, ты не знаешь, как лечится тупость?
— Что?! Да я в тысячу раз лучше, чем яйцеголовые, которые не знают ничего, кроме учебы!
— Ах, да, ведь у тебя с этим проблемы.
Решив не ждать, пока они вцепятся друг другу в волосы, я заговорил:
— Почему бы вам не послушать меня? Вы обе сёстры. Почему бы вам не жить мирно?..
— Сестра? Она мне не сестра!
— Я тоже так думаю! Такая дура не может быть членом нашей семьи!
— Остановитесь! Обе!
— Я не виновата!
— Я тоже...
— Так в чём же дело? Почему вы тут дерётесь? Что случилось?
Обе дикие кошки хранили высокое молчание.
— Ну, вот, теперь вы замолчали. В чём дело?
Заговорила Снежана:
— Теперь всё нормально.
Аня ответила в унисон:
— Я иду в себе: мне нужно заниматься.
Они развернулись и направились в разные стороны.
— По... Подождите... Аня! Снежана!
Молчание было мне ответом. Гордо подняв головы, девчонки разошлись по апартаментам. Интересно, я сказал что-то не так, или сказать нужное было просто невозможно? Я услышал приятный женский голос:
— Паша, что случилось?
— А? Привет, Наташа.
— Что здесь произошло? — горничная выглядела встревоженной.
— Ничего, просто Аня и Снежана опять поссорились.
— Хорошо, что ничего страшного. Эти двое всегда ссорятся...
— А ты не знаешь, из-за чего это они?
— Да просто так. Иногда просто потому, что видят друг друга.
— О, Господи...
— Паша, ты мог бы им помочь.
— Что? Я? Думаешь, это возможно?
— Да, конечно, я уверена, ты поможешь им.
— Ну, я не знаю...
— Подумай. Пока.
Горничная исчезла. Кажется, только что стояла между роялем и рыцарскими доспехами и вот, снова исчезла. И после этого она хочет, чтоб я здесь провел миротворческую миссию? Угу, сейчас, вот только голубую каску одену... И почему, как только нужно кого-нибудь помирить, это сразу ложится на мои плечи? На роже у меня, что ли написано? Ну и ладно, чёрт с ней. В конце-концов, мне ещё здесь жить.
Дверь Ани была открыта. Я остановился на пороге.
— Аня, ты здесь?
Комната была пуста, но компьютер всё ещё напрягался над какой-то головоломкой так, будто хозяйка только что вышла. Все стены комнаты занимали полки с книгами. Да, хозяйка действительно любит учиться. Я остановился у полки, на которой стояла книга в вычурной восточной обложке. На корешке красовалось: «Трактат о ветвях персика».
Звериная чувствительность не раз выручала меня. Как только в коридоре раздались шаги, я одним прыжком перепрыгнул кровать, ворвался в стенной шкаф и прикрыл за собой дверь. Ну, и какого чёрта я сюда забрался? Ведь можно было просто извиниться перед Аней и идти на все четыре стороны. И в каком положении я буду, когда меня здесь обнаружат? Ведь никто не поверит, что трамвая жду! Последние надежды рассеялись, когда шаги замедлились и оказались в одной комнате со мной.
— Блин, я так разозлилась на Снежану!
Ну и как она определила, что я здесь? Я чуть было не сказал что-то в ответ, как услышал другой девичий голос:
— Я тоже.
— Я ненавижу, когда
