Угар перестройки. Я тогда работал в частной семейной фирме по компьютерной части. Владельцем был Тимур — здоровый такой мужик, татарин по национальности. Хотя с виду и не дашь, ну разве что морда не очень бритая. Да в общем, неплохой был мужик. Жулик, конечно — а кто из бизнесменов не жулик? Если бы еще и зарплату вовремя платил — цены бы ему не было! А на всякий случай этот Тимур придумал такую штуку: директором фирмы юридически была его жена, Ленка. У них четверо детей было, так что в случае чего Ленка бы получила бы скидку от закона, как многодетная мать. Она ставила свои подписи на договорах и платежках, а заправлял всем Тимур. В Ленке ничего такого необычного не было: обычная русская многодетная баба, небольшого росту. Единственно, что меня удивляло — это то что дома она ходила в халате и таких сатиновых шароварах. Ну что — мусульманин, он и в Африке мусульманин. Спасибо, паранджу не заставляет носить.
Не помню, что мне снилось в это утро. Что-то приятное, я думаю. Разбудил меня телефон, и на этом приятные сны прекратились. Звонила Ленка.
— Саша, ты можешь сейчас подойти? Тимуру надо срочно договор напечатать.
— Ага. Иду.
Я когда вышел из дома, то вдруг сообразил, что происходит нечто необычное. Время — около шести, а Тимур раньше одиннадцати сроду не вставал. Дверь открыла Ленка, и мы прошли на кухню.
— Слышь, Сашка, — говорит Ленка своим таким грубоватым голосом — Тимур-то спит ещё. Ты подожди пока. Кофе хочешь?
— Ну, можно.
Пьём кофе, вытягиваем печенюшки из вазочки, ну там разные конфетки. Ленка сидит напротив и так в упор на меня смотрит. И взгляд у неё какой-то томный. Глаза у неё накрашены, что ли. Потом и говорит таким низким хрипловатым голосом:
— В последней партии неисправный компьютер попался. Что там было?
Ну никогда она со мной так не говорила. Ушла бы дрыхнуть, а ты сиди и жди на кухне, пока Тимур проснётся.
— А там, понимаешь, дорожка у флопповода треснула. И с дискеты поэтому не загрузишься. Так я взял.
Говорю, а сам осёкся даже. Взгляд у нашего генерального директора стал такой бархатистый, сама почти шёпотом так: «Да, да.» — всё ближе и ближе так ко мне наклоняется.
— И что там? Что там с дорожкой? Что там, Саша?
А сама у же близко так. Ещё немного — и прямо в её волосы носом ткнусь. Как-то я дёрнулся неловко, да кофе прямо себе на живот и пролил. Ленка захихикала так весело и говорит:
— Ну, пойдём быстро в ванну!
В ванне у неё чёрт голову сломит. А что ждать от бизнес-вумэн? Стиральная машина такая большая, импортная — вся сверху завалена грязным бельём.
— Чего стоишь? Снимай рубашку! Сейчас быстро выстираем.
Это уже опять голос Генерального. Как по команде, начинаю расстегивать рубашку. Ленка тем временем открывает машину и выгребает оттуда такую кучу белья, что груда на машине грозит обвалиться. Рубашка летит в машину, и та принимается мерно её пережёвывать. Груда грязного белья на машине начинает угрожающе крениться.
— Саш, ты встань сюда. Вот, к машине. Сядь и обопрись, а то всё упадёт на пол!
Подпираю спиной груду, а Ленка уже опять рядом.
— Вот и хорошо, Сашенька. Вот так и стой. Так и стой.
Опять её глаза совсем рядом. И волосы щекотят мне щёку.
— Я, может на кухне посижу?
— На кухне? А кто же машинку подпирать будет? Я, слабая женщина? Хочешь меня бросить здесь, в ванной? Вот сейчас пойду и пожалуюсь Тимуру!
С этим словами она улыбаясь, медленно развязывает пояс своего купального халата, полы расходятся, и я оторопело раззявив рот, перевожу взгляд с её лица на не первой свежести бежевый лифчик, на голубые застиранные трусы под слегка выпирающим животом, и снова на её снова ставшие бархатными, подкрашенные глаза.
— Знаешь, что с тобой Тимур сделает, а? Когда увидит тебя без рубашки, а меня без
