унижения.
Но картинка все равно стояла перед глазами, словно впечатанная в мозг.
На экране моего широкоформатного дисплея было открыто несколько окон. Из-за большой площади все, происходящее на экране было прекрасно, в деталях, видно. В двух окнах отображались всего лишь мои волосы — очевидно камеры были поставлены таким образом, что в любом положении фиксировать мое лицо. Собственно в третьем окне и было мое лицо — с блестящими глазами, безумными от похоти и с расширившимися зрачками, с припухшими губами и открытым в болезненной страсти ротиком. Это было еще ничего, потому что в очередном окне был размещен общий план блондинки в полушпагате, которому может позавидовать чемпионка олимпиады по гимнастике, с вытянутыми сосками, цепочки от которых уходят куда-то верх и в темноту. Тело блондинки соблазнительно выгибается, словно у позирующей порнозвезды. Самым удручающим для меня был вид в последнем окне — моя пизденка, едва умещающаяся в рамку. Дырочка чернела, уже не закрываясь, губки были набухшими и маслянисто блестели от влаги, а кнопочка клитора так набухла, что, казалось, сейчас лопнет. Но хуже всего было то, что вокруг пизденки все было мокро. Она пустила прозрачные струйки вниз, залив пробку, вставленную в попку, да еще от соков блестело все вокруг, даже на голеньком лобке. Это я так брызгала, когда кончала? О, нет!!!
— Тебе не понравилось, любимая? — услышала я над собой.
— Что ты! Я просто счастлива... любимый! — испуганно пролепетала я, досадуя на себя, что опрометчиво зажмурилась. Если он сейчас захочет потискать мои сиськи, мои измочаленные соски точно оторвутся! Желая хоть как-то загладить свою вину, я затараторила. — Чудесный сюрприз! У нас, как у свободной и незакомплексованной пары, теперь появилось свое домашнее порно!
— Ооо! Я тебя обожаю, Виктория! Мы просто созданы, чтобы быть вместе!
Я услышала, как трещит молния, и поняла, холодея от ужаса и ликуя от восторга одновременно, что меня вот-вот начнут трахать. Однако все пошло не совсем так, как я думала.
— Есть проблема, — сказал мужчина, отодвигая кресло. Моя головка бессильно свесилась с края стола, и я с вновь возникшим изумлением увидела огромный инструмент, подрагивавший в нетерпении перед моим перевернутым взором. — Я очень полон и напряжен. Надеюсь, ты, как понятливая и, самое главное, незакомплексованная женщина снимешь первоначальное напряжение ротиком.
И огромную головку наклонили к моим губам, покорно разошедшимся перед агрессивно устремленным вперед членом. Надеюсь, я проделала это без излишней жадности, так как была совсем не против такого развития событий. И даже с душевным стоном признала, что хочу сомкнуть губки на этом красавце, наверное, не меньше мужчины, начавшего уверенно трахать меня в рот. Я только успевала подталкивать монстра язычком, чтобы он вгонялся как можно дальше в горло, чтобы яйца шлепали меня по носу...
Мужчина кончил быстро. Сперма хлынула в меня, накачиваясь мощными толчками прямо в желудок. Часть, конечно, я сглотнуть не сумела, и густые потеки покатились по моим скулам, заливаясь в нос и в уши, а мужчина все продолжал и продолжал качать в меня лакомство. И даже когда через столетие толчки прекратились, он продолжал фрикции. Я услужливо сделала губки колечком, не желая упускать это совершенство из ротика и немного досадуя, что связанные руки не позволяют вцепиться в него пальчиками или поласкать яички.
Но всему хорошему приходит конец, и мужчина освободил член. Боюсь, что я, уже мало что соображающая, инстинктивно потянулась губами за ускользающим чувственным наслаждением, чувствуя, что превращаюсь в самку, единственное счастье которой состоит в том, чтобы ублажать своего самца.
Однако к моему восторгу мужчина обошел стол, и я, приподняв залитое спермой лицо, увидела, как возвышается его дубина между моими призывно раздвинутыми ножками.
—
