приступ, спровоцированный словами, ее реакция на «вход джентльмена в комнату к не вполне одетой леди» могла быть и другой... Психолог херов!
— А заявка? — спросила девушка отсмеявшись?
— Порешаем, — сказал Андрей, каким-то другим голосом. Короче, вот эта комната — твоя, тахта имеется, еще имеется белье постельное в том ящике. Имеется также...
— Провод, совсем новый, лампочка неоновая... — в тон ему вдруг продолжила Марина.
Андрей удивленно уставился на девчонку.
— Ничего себе... Это кто ж сейчас «Понедельник» читает?
— Да мы тут так, плюшками балуемся, — с притворной скромностью опустив глаза долу, сообщила девушка.
Недоверчиво помотав головой, Андрей провел краткую экскурсию по квартире.
— Твоя задача лежать и спать. Иногда вставать и есть. Холодильник в коридоре... Только не лопни.
Марина снова улыбнулась уже совсем беспечно.
— Телевизор не смотреть, читать док велел поменьше, но книги в той комнате, на полке. Музыка здесь, компютер на столе, но не увлекайся. Это твоя ванна, только гипс какой-нибудь полиэтиленкой обмотай, халат вот, получите. Мда... Не коротка кольчужка-то?
Халатом Марину можно было обернуть раза два, как кусок колбасы.
Я в той комнате. Завтра, с утра, я уйду, буду вечером. Вот номер мобилы, ежели что — звони. Да, завтра работяги придут, кухню делать, не обращай внимания.
Девчонка стояла, держа в руках халат, и молча смотрела на него.
— Почему? — тихо произнесла она наконец — мне нечего... мне нечем...
— А я сентементальный, — скроив плаксивую рожу рявкнул Андрей, — и вообще, я только с виду страшен, а душа у меня хрупкая и ранимая, как эдельвейс...
Она слегка улыбнулась.
— А эдельвейс ранимый?
— А хрен его знает, сударыня...
Он вышел из дома, когда Марина еще спала. Постояв немного на морозном воздухе, Андрей посмотрел на перевязанную ладонь, подумал о чем-то, потом вытащил телефон и медленно набрал номер.
— Гиви Александрович? — голос его был сух и бесцветен.
— Андрюшенька? — обеседник говорил с легким кавказским акцентом, но слов не коверкал — рад слышать, сынок. Как дела? Почему не заедешь, не проведаешь старика?
— Спасибо Гиви Александрович. Взаимно рад. Все дела, дела... Гиви Александрович, у меня просьба.
— Конечно, дорогой.
— Нельзя ли мне одолжить на несколько часиков Равиля и Ицхака.
В трубке наступило продолжительное молчание.
— Ты хорошо подумал, сынок? — раздался наконец голос Гиви
— Да — ровно ответил Андрей
— У меня сложилось впечатление, что такое решение, если оно необходимо, ты... воплотил бы сам...
— Ваше впечатление верно, Гиви Александрович. Если мне, не дай Бог, потребуются... радикальные меры, я ими займусь сам. Но пока мне этого не нужно.
— Тогда почему э-э-э... именно они?
— Мне нужны люди, которые... не увлекаются, при определенных обстоятельствах.
— А ты сам?
Лицо Андрея исказилось.
— А я боюсь, что увлекусь... Ой, как я увлекусь...
— Я понял тебя, сынок. Ну что ж... Время, место?
— Еще раз спасибо. И, Гиви Александрович... Мы в полном расчете.
— Ну-ну. Они молодцы не дешевые, но так уж и в полном?
— Именно, Гиви Александрович. В полном.
Двое одетых в легкую темную одежду молодых людей вылезли из подъехавшей машины за пол минуты до срока. Они были одного роста, с ничего не выражающими, незапоминающимеся лицами. Андрей приветствовал их сдержаным кивком. Они отошли в сторону и он коротко, не вдаваясь в подробности, описал ситуацию. На их лицах по прежему не было видно абсолютно никаких эмоций.
— Задача? — коротко произнес израильтянин
— Мне не нужен покойник, даже и через какое-то время, если печень, к примеру, сдаст. И не нужны
