упереться ему было нечем.
Мужик стал яростно натягивать Тимку на свой жезл, в некогда девственной попке теперь сновал тридцатисантиметровый член с большущей головкой, которая по своим размерам наверное не уступала сжатой в кулак Мишкиной кисти. Тимка пахал носом землю, и из его рта вырывались стоны, каждый раз, когда тридцатисантиметровая плоть врывалась в его измученную попку.
Второй мужик тем временем забыв про лежащего Мишку, смотрел как заворошенный, за тем, что делал его приятель с тринадцатилетним мальчиком. В штанах его уже встал член, судя по образовавшемуся выступу не маленький.
— Так, мальчик, так, родной. — Приговаривал мужик, насиловавший Тимку, каждый раз входя в него. Затем он взял Тимку за бедра он стал просто-напросто насаживать его на свой скипетр. Тимка похоже уже отключился, так как его стоны прекратились а голова безвольно болталась из стороны в сторону.
Тут Федор вспомнил что он тоже может получить подобное удовольствие, и подойдя к Мишке перевернул его на спину и развязав ноги стянул с него легкие тренировочные вместе с плавками. Затем Федор прижал ноги к Мишкиной груди и уставился на открывшуюся ему картину. Аккуратная, беленькая мошонка, на которой только недавно стали пробиваться первые волоски, небольшой членик такого же белого цвета как и мошонка, чуть ниже маленькая тринадцатилетняя попка с розовым девственным очком. Недолго думая Федор спустил свои штаны, все еще продолжая удерживать рукой Мишкины ноги. Достал из кармана рубашки какой-то тюбик, видимо с кремом, выдавил немного на Мишкино очко, а затем и на свой член, который уже достиг полной готовности и был вполне внушительных размеров, хотя и поменьше, чем у второго мужика, который продолжал насиловать Тимку. Не долго думая Федя пристроил головку своего члена к плотно сжатому колечку и надавил.
Мишка изо всех сил стал вертеть задом, пытаться звать на помощь. Но член преодолев преграду стал проходить внутрь, раздвигая стенки прямой кишки. Мишке казалось, что ему прорубили там новую дырку, что член этого небритого мужика уже проткнул его и вышел из спины наружу. Вся его попка болела, такой боли он еще не испытывал, хотя в свои тринадцать уже успел сломать себе руку, но и тогда боль как ему казалось была меньшей.
Тем временем член проник в Мишку всего лишь на половину и продолжал продвигаться внутрь. Тесная попка давила и не пускала в себя член, но Федор нажимал все сильнее и сильнее и наконец погрузился полностью, ощущая прикосновение своих яиц к нежной коже половинок мальчишеской попки. Немного подождав и дав Мишке отдышаться он пошел обратно, сантиметр за сантиметром вынимая свою оглоблю из некогда девственных внутренностей. Полностью выйдя он еще выдавил крема на свой отросток и стал смотреть на медленно закрывающееся подрагивающее в такт ударам сердца колечко, ставшее уже не розовым, а темно-красным. Опять приставив член к входу в попку он вошел в Мишку, на этот раз целиком, до упора, ощутив как он там во что-то уперся, и как его собственные яйца опять соприкоснулись с кожей мальчика.
Мишкины глаза полезли на лоб от такой резкой неожиданной боли, он уже ничего не чувствовал, ни того, сто лежит на земле усыпанной елочными иголками и старой листвой, ни затекших рук и ног, все его ощущения были вокруг его очка и это было только одно ощущение — боль.
Мужик, заполняющий в это время Тимкины внутренности, продолжал насаживать на свои тридцать сантиметров несчастного мальчика. Капельки крови стекали от ануса мальчика между разведенных половинок к яичкам, и падали на землю, в уже образовавшуюся лужицу. Весь его живот был исцарапан корой о которую он елозил каждый раз, когда член на максимальной скорости врывался в его кишки. Наконец мужик еще больше ускорил темп, засопел и с силой вогнав Тимке член заполнил его своей спермой, обессиленный он лег на Тимкину спину и
