утверждение. — Я знаю. Хотите услышать правду? — О чем? — О вас. Вы делаете огромную ошибку. — То есть? — У вас неверная тактика. Вы поставили себя жертвой. Он думает, что это вам надо, чтобы он вас любил и замечал. Все совсем не так. На самом деле это ему надо, чтобы такая роскошная женщина, как ты, оказывала ему честь и замечала его жалкое существование. Ты поняла? Все совсем наоборот. — Думаешь? — Тут и думать нечего! Он просто тобой пользуется. И тут есть только один выход... — Какой? — Показать ему, что ты не бумажник, который можно сунуть в карман. Пусть пошевелит задницей, чтобы снискать твою благосклонность. Пусть увидит, что ты совсем не привязана к нему, что у тебя есть своя жизнь, в конце концов! Тогда он запоет по-другому... — И что мне нужно сделать? — Что-нибудь экстраординарное. Эксцентричное. Из ряда вон выходящее. — Например? — Например, поехать ко мне. — К тебе?! — Да. Это будет ему хорошим уроком. — Но... но ведь я замужем. Как можно?... — Ты — самостоятельная, независимая женщина, а не рабыня, — терпеливо разъяснял ей Грегори. — Что плохого в том, что я приглашаю тебя к себе? — Ты... ты приглашаешь меня — или мои волосы? — Хм. Послушай... как тебя зовут? — Сьюзен. Сью. — А меня Пол. Пол Грегори. Послушай, Сью... ха, «Кудряшка Сью», прямо как в том фильме!... слушай: я не парикмахер. Я мужчина. Я приглашаю тебя, потому что... честно говоря, у меня давно колом стоит. На тебя. — Что?!... Ты что, думаешь, что я... — Я ни к чему не буду тебя принуждать. Обещаю. Все только так, как ты захочешь, и никак иначе... Ну? Что скажешь, Кудряшка Сью?Она молчала. Затем, не говоря ни слова, направилась к reception. Легкая, скользящая ее походка била прямо в нутро, где уже зудели кудряшки и пухлые губки-лепестки... Грегори шагнул было за ней, но остановился.Сказав что-то портье, она вернулась к Грегори, застывшему в ожидании: — Я сказала, чтобы ему передали... Ну, веди меня, Пол Грегори! Трам-пам-па! — она закружилась на каблуке и нервно рассмеялась. — Вперед, рэйнджеры!... Не обращай внимания, это у меня от эмоций. Я очень эмоциональная, это моя беда...«Черт, черт... неужели добыча будет такой легкой?» — думал возбужденный Грегори, не веря своей удаче. Когда они подходили к паркингу, навстречу им выкатилась коляска с безногой девушкой-латинос. В руках у нее была картонка «Help Me!». Грегори хотел пройти мимо, — но Сью подошла к ней, о чем-то спросила и достала бумажник. Ее лицо удивило Грегори: хитринка вдруг исчезла, а губы-лепестки сложились в жесткую маску.Решив, что отстраняться некрасиво, Грегори подошел к нищенке, добыв из кармана шикарный, как он считал, взнос — пять баксов. Сью как раз вручала подаяние; нищенка возражала почему-то, и Сью настойчиво уговаривала ее. Протерев глаза, Грегори убедился, что цифра на бумажке Сью — действительно «500»... — ... Ты так много дала ей. Наверно, ты очень добрая, да? — спросил Грегори, когда они садились в его тачку. — Я эмоциональная, я же говорила, — усмехнулась Сью. Личико ее вновь сжалось в жесткую маску... но тут же опять стало забавным и милым, и Грегори разливался соловьем, вдохновенно превышая скорость.*** — Ну, за знакомство! — Сью нервно подняла бокал. — Нет: за Новую Жизнь! За новую, независимую ... Сью! Прекрасную, добрую, милосердную... и за ее кудряшки. Они не против? — Не против. — Сью рассмеялась, фыркнув в ладонь, и чокнулась с Грегори.Тот опрокинул в себя бокал, щелкнув накладным пальцем об стекло, и вытер платком губы. — А недурное у меня винцо? Легкое, искристое, как ты. — Мужская манера: залпом... У тебя что-то с пальцем? — Да. Грубо говоря, его просто нет. — А... — Это долгая история. Я расскажу ее тебе, когда мы подружимся настолько, что тебе не будет скучно