конопляным головку члена и выгибает навстречу половинки задницы пухлой, как бы приглашая проследовать внутрь. Это оказывается делом нелегким, несмотря на дружные усилия, ничего в начале не получается. Довольная неудачей Анютка весело смеется и принимается дразнить товарку:
— Кто бы говорил, хвастать мастерица, а как до дела дойдет, чтобы в жопку принять, так сразу и в кусты.
Обозленная Дуська недовольно бормочет, но не успокаивается, ниже пригибает голову к постели, любовник, сует палец в зад и начинает шевелить внутри. Девка шире раздвигает бедра, выпячивает ягодицы и головка наконец-то проходит вглубь. Дуська сначала охает и причитает, что, мол, больно, но это так, для виду, чтобы мужчинке понравиться больше и раззадорить его. Потом член проскакивает раз, другой, третий. Дело заладилось и через пяток минут они уже быстро и дружно заканчивают.
Проворная Анютка уже птичкой легкой упорхнула вниз и так, взахлеб, рассказывает об этом, потешая гостей.
После Дуська и Степан отдохнули, Анютка вернулась, принесла вина и закусок, выпили, закусили. Развалясь в на перине Степан лениво пускал к потолку кольца дыма папиросного.
— А вот скажи-ка, Анютка, за три целковых в «очко» дала бы? Али нет?
Приказчик знал, что девчонка падка на деньги и решил над ней подшутить. Молоденькая блядченка с ответом не задержалась.
— А то. За трюльник любая в задницу даст. Нашли о чем спрашивать.
— А Дуська вон говорит, что ты с заднего крыльца, так вовсе девица не пробитая. Может дашь? А я тебе, так и быть, троячок отвалю. От щедрот своих...
Анютка проворно встала на кровати «раком» и задрала на голову подол платьишка и нижние юбки, оголоив тощий девчоночий задик. Дуська, чувствуя наживу, тот час засуетилась, помогая юной товарке к встрече нежданного гостя, который обещался взойти, но не через парадное, а словно ночной тать, с «черного» хода. Приступили к подготовке нового действа, Дуська вновь взяла немного масла, намазала Анютке сзади, не удержалась и из озорства сунула палец прямо в «очко», девчонка было визгнула, вывернулась. А развратная наставница, зашлась в хохоте:
— Это только палец, а что будет, когда туда «елдаком» полезут? Неужели также вопить будешь? Ты уж лучше сразу откажись и не давайся.
Дружок сердечный, тем временем не принимал участия в проказах девичьих, а просто смазал головку «Ильи Муромца» тем же маслицем, «корень» у него уже налился, но не имел такого могучего и крепкого вида, как у хозяина блядченок — Сашеньки Коловоротова.
Анютка в начале хотела лечь, товарки блядские говорили, что так будет поспособней, но пришлось-таки стать задом и опереться на край кровати, представляя как «он» вопрется сзади. На правах наставника Степан сказал, чтобы та выгнула насколько могла зад, Дуська подтолкнула худенькую девчоночью жопку ему навстречу. Мужчина уверенно, по хозяйски, взял ее за бедра, развел в стороны, головка уперлась меж ягодиц в «очко».
Делая вид, что желает помочь, а скорее из озорства, Дуська взяла в руки « Муромца», охнула и языком прищелкнула, мол, давненько не держала такого тугого, да крепкого, как в этот раз. Мужчина недовольно заворчал, сделал движение, потом еще одно, проталкивая головку, но та упрямо не шла. Тогда двумя руками еще шире развел ягодицы девчонки и «меч» с трудом полез внутрь. Девчонке было больно, она задергалась, принялась визжать, но тихонько, так как голова была уткнута в подушку.
— Больно? Ты не молчи. Это ведь дело такое, потерпишь, а потом сзади все нарушишь. Болеть будешь — сдавленным голосом спрашивал Степан, продолжая начатые движения — может быть не стоит дальше-то? Так и быть, я тебе троячок вдругорядь отдам...
— Нет — пропищала бывшая целка Анютка, проходившая суровые семестры университета блядского — . Я потерпл-юю-ююю... Ужо и не такое терпела, когда в первый раз-то
