походке, а потом сказала, когда я все еще стояла перед ней: «Hу вот, теперь ты почти совсем уже подготовлена. Ты поняла, что мы хотели тебе сказать. Hаша продавщица должна быть просто конфеткой, она должна привлекать и соблазнять покупателей, клиентов нашего магазина, да и нас тоже. Мы на этом настаиваем. Так что отнесись к нашим требованиям серьезно. Платье ты либо укоротишь к завтрашнему дню, либо наденешь другое — оно должно быть гораздо короче. Тебе не следует закрывать и прятать свои прелести. Кроме того, я обратила внимание, что на тебе надеты колготки. Это действительно так?»
Я кивнула и покраснела от досады. Я не могла тогда понять, что тут такого. Кроме того, мне показалось странным вести об этом разговор, тем более в присутствии мужчин.
«Этого больше быть не должно. Женщина, если она действительно настоящая женщина, никогда не унизит себя тем, чтобы носить колготки. С завтрашнего дня только чулки. Запомни это. Колготок на работе больше быть не должно.»
Агнесса заметно оживилась во время этого монолога, ее глаза заблестели. Видно было, что это ее тема, что она неравнодушна к таким вещам. Для меня это было совершенно понятно, ведь и в моей жизни секс занимает главное место. Что же касается последнего года, то я уже говорила, что я совершенно обезумела от неудовлетворенности, и подобные мечты и фантазии постоянно будоражили меня. Так что слова и настроение Агнессы упали на благодатную почву. Все-же меня коробило и смущало, что все это говорится с некоторым цинизмом, откровенностью, может быть, излишней для первого раза...
«Hу что же, будем надеяться, что ты все поняла, а об остальном у нас потом еще будет случай поговорить.» многозначительно заключила Агнесса.
Так я начала работать в магазине. Придя тогда, после первого знакомства домой, я пересмотрела свой гардероб и остановилась на довольно короткой красной юбке и белой шелковой блузке. Красные туфли на высоком каблуке дополнили мой туалет. Я надела все это на себя и осмотрела свое отражение в зеркале. Увиденное мне понравилось. Скажу даже больше — оно меня несколько возбудило. Странно покажется — никто ведь не может возбудиться от своей собственной внешности. Hо у меня именно так и получилось. Я смотрела на свои полные стройные ноги, высоко открытые короткой юбкой, на крутые бедра, туго обтянутые тканью, на высокую налитую грудь и думала о том, что вот в таком соблазнительном виде буду изо дня в день красоваться на глазах многих людей. Сколько же мужчин увидят меня, сколько мужчин захотят меня. Я уже представляла на себе их возбужденные взгляды, их ненасытное желание, и само это предвкушение возбуждало меня. Будто в меня брызгала эротическая энергия мужчин, которые захотят меня уже завтра... «Да, — подумала я, — кажется, я действительно нашла себе замечательную работу. Это именно то, что мне надо.»
К белой блузке подходили только белые чулки, но у меня их не было. Пришлось выйти купить все, что полагается — чулки, пояс, словом, всю сбрую. Это было очень дорого, но когда я пришла домой и надела все это на себя, я не пожалела о затратах. И я поняла, насколько права. была Агнесса. Я стояла перед зеркалом во всей этой белоснежной сбруе, обтягивавшей мое тело, я была похожа на взнузданную лошадь, и эта мысль, неожиданно пришедшая мне в голову, необычайно подействовала на меня. Мне пришло на ум, что мужчины потому так и любят женщин в чулках, что ее вид напоминает им взнузданную кобылку, лошадку, которая стоит в ожидании наездника, верхового, которые объездят ее...
Когда я сказала себе все это словами, употребляя именно такие выражения, у меня дух захватило. Я стала тяжело дышать, где-то внизу живота приятно засвербило желание. Оно поднималось во мне медленно, как бы исподволь, но постепенно захватывало все мое существо. Я ничего не делала — просто стояла в белом нижнем белье перед зеркалом и смотрела на
