Так еще и за кем смотрела то, за барином!
Наташка подняла голову:
— Ой, мама а ты отколь знаешь?
Мать поставила перед Наташкой лохань и налила в неё кипятку:
— Много будешь знать, скоро состаришься. Стирай давай.
Наташка привычно принялась за работу. Руки старили белье, а перед ней так и стояла Прасковья в объятьях барина. А как она дышала! От чего ж это, а? Наташка слышала не раз от других девушек постарше, что те ждут, не дождутся, когда их возьмут замуж. Немногие, хихикая, говорили, что для этого и замуж то не надо. Наташка, спрашивая, о чем же они все-таки говорят, всегда получала ответ, что мала еще. Она сердилась, и ни чего не мала. Ей давеча исполнилось дюжина и 3 годка. Да и выглядела Наташка не хуже своих старших подруг. Она вспомнила, как недавно любовалась своим отражением в пруду. Рядом никого не было и она, скинув с себя рубаху, осматривала себя со всех сторон в водной глади.
Ростом она была не высокого, зато волос был долог и густ. Наташка завсегда мучилась от расчесывания, гребень то и дело застревал в густых волосах, не желая приводить их в порядок. А еще Наташке нравились другие волоса. Она всегда стыдилась глядеть вниз, туда, где сходились её белые ляжки. Меж ними курчавились густые кудряшки, цвета воронова крыла. Когда они начали расти, она спросила у матери, почему коса её светлая, а брови и волосики там, черные? Ох и побила мать её сильно, ругала её, называла бесстыжей и другими плохими словами. Наташка тогда больно осерчала, что же ей делать, ведь само все растет, а мать вон как расстроилась. Опосля мать успокоилась и, положив голову дочери на свою грудь говорила:
— Наташенька, не погодам ты у меня растёшь, ой не погодам. Придет время, я тебе все расскажу, а может, и сами все поймешь.
Только Наташка ничего понимала. А бывало, когда она мылась, особенно курчавые волосы внизу, так схватывало меж ног, что мочи не было. А как кололо в полных грудях, которые она намыливала мочалкой, батюшки, и вспомнить стыдно! Она помнила, как старшие девчата смеялись над её страхами, может она умирает? Со временем Наташка поняла, тяжесть внизу живота, это не к смерти, а даже наоборот. Усвоила она это, слушая байки и сплетни тех же девчонок, которые над ней смеялись. Все сводилось к любви меж женщиной и мужчиной, для того девки и хотели выскочить замуж.
Однако ж Наташка сама сегодня увидела, что можно и не выходить замуж. Вона как Прасковья стонала под барином! А ведь кухарка замужем и детей у них с Потапом трое. Про барина и вообще чего вспоминать, мало того хозяйка, Анастасия Андреевна есть, так и сынок у них в Петербурге учиться. Говорят совсем большой, кавалер уже. Наташка опять припомнила руки барина под юбкой, каково Прасковью развезло то, а! Интересно, а чего руками барин то делал? Может он просунул руку туда? Наташка почувствовала, как покраснела. Божички, да как же можно, ТУДА руками мужчина!
Наташка выскочила из прачки, якобы вылить грязную воду. Наташка почувствовала, как бы она хотела побывать на месте Прасковьи! Ей представилось, ЧТО мог трогать барин под юбкой! Потом покраснела еще больше, грешно все это, ой грешно! Вон и мать ругается. Наташка поняла, что мать сердиться не только на неё, но и на Прасковью, и даже на барина!
Выйдя на двор, вся в раздумьях Наташка едва не попала под дрожки, подлетевшие к порогу дома. Кучер замахнулся на неё хлыстом:
— Дура какая, помереть надумала.
Рядом послышался приятный голос:
— Остынь Потап, видишь, мадмуазель сама в переживаниях.
Наташка подняла взгляд и увидела приятного молодца, одетого в красивое платье и со шляпою на голове. Он легко спрыгнул с дрожек и подошел к ней:
— Живая, или тебя в чувства приводить?
Ноги дрожали, ведь, в самом деле, чуть не угодила под лошадь. А тут еще такой красавец к ней обратился, к ней, дворовой девке! Она согнулась в поклоне:
— Благодарствую барин, цела я.
Он взял её за подбородок и
