изнасиловал.
Виктор удивился снова.
— Я спас тебя от изнасилования, занявшись с тобой сексом? — решил уточнить он. — Так, что ли?
— Ты правильно понял, — засмеялась девушка. — Ну, ладно, раз уж ты мой гость, я не могу тебя просто так попользовать и выставить, — она подошла к парню и положила руку ему на плечо. — Чай, душ, завтрак? Секс? — её улыбка стала лукавой. — В каком порядке хочешь?
— Хм... — Виктор задумался, а затем улыбнулся. — Сначала душ вместе с сексом, а потом завтрак.
— Тогда пошли, — улыбнулась Алексис и направилась в душевую, приглашая юношу следовать за собой. Виктор пошёл за ней (планировка комнаты была такой же, как у него, и он знал, куда идти), про себя отметив, что в её походке нет никакой вульгарности. На самом деле, со спины и по походке её вполне можно принять за молодого человека, но Виктору не показалось, что это плохо.
Когда он вошёл вслед за Алексис в душевую кабинку, он уже отбросил последние остатки стыдливости. Пока Алексис включала воду, он закрыл дверцу кабинки и принялся выдавливать мыло на мочалку, трепеща от желания прикоснуться к этому прекрасному телу. Но Алексис шепнула «Не так», отобрав у него мочалку и, взяв его за руку, выдавила мыло на его ладонь. Пока Виктор растирал вспенивающееся мыло по своим ладоням, она выдавила ещё немного мыла на свои руки.
Виктор коснулся её первым, начав намыливать плечи девушки, потом ключицы, потом сделал вид, что собирается двинуться ниже, но пошёл в противоположную сторону, принявшись намыливать её шею, решив оставить манящие упругие грудки на сладкое. Руки Алексис тем временем принялись танцевать на груди парня, постепенно спускаясь ниже. Парень чувствовал, как его естество напрягается в ожидании прикосновений нежных рук, но те не спешили спускаться так низко. Виктор перешёл на бока девушки, оставляя белые пенистые следы, которые тут же смывали упругие тёплые струи, затем его руки двинулись навстречу друг другу, лаская подтянутый живот и постепенно приближаясь к пупку. Алексис, поддразнив его давно уже каменно-твёрдый член лёгким прикосновением пальцев, принялась намыливать плечи парня. «Хорошо же, « — подумал Виктор и, поиграв с пупком девушки, заскользил пальцами вверх. Он прошёл между грудей, описывая полукруг вокруг них и с усешкой глядя в глаза девушки, в которых он вдиел лишь одно желание — чтобы он коснулся её алых вишен. Виктор не стал мучить её долго — лишь немного покружив вокруг сосков, пробуя руками упругость грудей, он дотронулся до давно уже твёрдых сосков девушки. Он уже не намыливал её грудь, а по-настоящему ласкал её, пальцы девушки обхватили его руки — она тоже забыла про банные процедуры и хотела лишь, чтобы он ласкал её и дальше. Виктор пьянел от прикосновений к девичьей груди, и в этот момент Алексис резко подалась вперёд, обхватив парня руками и зажимая его руки между её и его телами, и страстно поцеловала его в губы — «в первый раз за утро, « — мелькнуло в голове парня.
На время Виктор забыл о грудях девушки — для него существовали лишь её губы, ласкавшие его губы, и её язык, сплетавшийся с его языком. Они исступлённо целовались, блуждая руками по спине друг друга, до тех пор, пока не начали задыхаться. Тогда они разорвали поцелуй и чуть отстранились друг от друга, видя лишь улыбки и глаза друг друга, слыша лишь дыхание друг друга сквозь шум воды и чувствуя лишь тепло рук друг друга и стекающей по их телам воды, да запах жидкого мыла — в Алексис было идеально всё, даже её запах.
— Ты лучший, — сказала она, переводя дыхание.
— Ты ещё лучше, — ответил Виктор и поцеловал девушку в губы. Алексис явно ждала нового долго поцелуя, но губы Виктора спустились на шею, прошлись по ключицам — девушка судорожно обхватила руками голову парня, зарывшись в его волосы, и её желание сбылось — его губы обхватили её напряжённый сосок. На вкус они были ещё лучше, чем на ощупь, парень ласкал
