замерла и затем выдавила:
— Этот цирк мне надоел, убирайтесь и держитесь от Юли подальше.
— Мужу рога ставила? — пульт сверлит волнами мозг Ирины Витальевны.
— Да — упавшим голосом прошептала она — пока, разговор окончен.
— Окончен. Еще бы, с такими формами тебя любой захочет отодрать. (кнопка утонула под пальцем) Только распахни халат и постой, пока не услышишь отбой.
Женщина густо покраснела, открыла рот, будто хотела что-то сказать и медленно начала развязывать пояс, затем так же, словно борясь с силой подчиняющего устройства, закусила губу, раскрыла полы домашнего халата.
Под ним точно был пеньюар, черного цвета, через прозрачную ажурную ткань просвечивали темные круги больших сосков, атласная лента под грудями, поддерживала их массу и форму. под слегка выпуклым животом сквозь черную материю желтели изящные трусики.
— Давайте прекратим все это, пока не поздно — сказала уже с ноткой мольбы в голосе Ирина Витальевна продолжая кусать губы, потупив взор. — мы забудем этот инцидент и каждый пойдет своей дорогой.
— Да ну нафиг, забыть такие сиськи! — рассмеялся я глядя на ее большие шары (вот в кого дочкино вымя) и тыкнул на пульт снова — теперь ты полностью должна подчиняться мне жирная корова. Прыгай.
Женщина начала подпрыгивать, отчего ее груди начали скакать и болтаться, из под легкой ткани высунулись крупные ареолы темных сосков, через пару прыжков вылетела вся грудь и начала звонко шлепать в такт прыжкам.
— Что у вас здесь за шум? — в дверях показался муж скачущей передо мной зрелой дамочки.
Секундная немая сцена. Картина «Не ждали» во плоти.
Едва успел нажать контрольный пульт и выкрикнуть:
— Стой! Замри!!!
Огромный кулак остановился в сантиметре от моего носа, я шмыгнул и громко выдохнул. В наступившей тишине раздавалось «шлеп-шлеп» болтающихся титек и шумное дыхание Ирины Витальевны.
Тут с кухни подошла их дочь. Зайдя в комнату, она оторопела и вытаращила глаза:
— Мама! Ты что, с ума сошла?!
— Не зн-аю, чт-о со мно-ой до-очка «шлеп-шлеп» — чуть не плача ответила запыхавшаяся женщина — проосто так надо. «шлеп-шлеп» Вы-йди, пожа-луйста.
Я прошел мимо истукана, роль которого играл глава семейства и взяв под руку шокированную Юлю подвел к ее матери. Ирина Витальевна, ведущий экономист одной известной конторы и просто приятная женщина, сейчас просто доступная баба со всеми своими дырками, вся блестящая от пота, с прилипшей к горячему телу ночнушкой, продолжала скакать и болтать во все стороны пухлыми титьками.
— Хватит тут лягушку изображать.
Я повернулся к ее мужу. — Ты в курсе, что у нее в пирожке помимо тебя еще копались? Юля вытащи свои сиськи и встань рядом с мамашей.
Девушка сняла разорванный, перепачканный засохшей спермой розовый топ и встала, где ей велели.
Грудь была у обеих большая и сочная, тяжелые материнские дыни висели гораздо ниже и соски были просто огромные морщинистые по сравнению с розовыми сосочками дочки.
— А теперь соситесь бляди. И помой своей матери языком буфера с подмышками, они потные, за километр несет. Думаю не забыла еще с детства, как сиську сосать.
Наполовину раздетые, они обняли друг друга и начали нежно целоваться, их языки сплетались и играли друг у друга во рту, женские руки мяли нежную плоть тела, гладили ее, слегка царапали, их груди время от времени касались сосками друг друга, сминались при жарких обьятиях, поцелуи Юли становились все ниже и жаднее, спускались по шее к теплой материнской груди. Ирина Витальевна же откинув назад голову и закрыв глаза ждала, когда дочь найдет губами грудь и возьмет ее, тут она почуствовала влажный поцелуй и легкий укус на своем торчащем, твердом от возбуждения соске, легкий стон вышел из горла мокрой внизу женщины.
— Потискай эту сочную мякоть как следует, пока дают — скомандовал я разрумянившейся Юле, она вовсю сосала блестящие от пота
