спермы. Опустошённое, всё, что осталось от меня, рухнуло рядом с ней. Вздохнув пару раз, я ткнулся носом куда под её грудь. Какое наслаждение вот так лежать уставшим после такого, вдыхать запах довольной женщины, перемешанный с запахом духов, своего тела, ещё чего-то. От чего внутри растекается расслабленная радость.
— Минуточку. — Пошатываясь, Фира прошлась по каюте, ища что-то на полу.
— Что ищешь? — Не могла полежать ещё?
— Бельё. — Голос у неё пьяный, чуть дрожащий.
— Погоди. — Я подскочил, затянул в кровать. — Всё равно тебе надо полежать.
— Но идти надо. — Она сделала слабую попытку отбиться, но затихла в моих руках.
— А бельё твоё никуда не денется. — Она кивнула соглашаясь. — Хотя в комбинезоне какое бельё?
— Ну, тебя. — Она толкнула меня локтём. — Давай лучше в тишине полежим?
— Давай. — Я обнял её, она свернулась в моих объятиях, положив голову на моё плечо.
Где-то за переборками стучали каблуки, проходящих по коридору членов экипажа, невнятно бормотала система оповещения, внешний мир продолжал жить, а у нас в каюте время остановилось, давая нам возможность и время прочувствовать друг друга.
— Оставь это себе на память. — Найденные на лампе после длительных поисков трусики упали мне на живот. — А мне надо идти. — Она натянула комбинезон на голое тело, пригладила складки, похлопала по карманам, проверяя всё ли на месте. В одном из карманов отчётливо выпирала небольшая коробочка. Почувствовав мой заинтересованный взгляд на себе она повернулась ко мне лицом. — Чего смотришь?
— А... — Я хотел сказать, что любуюсь её попкой, но она истолковала это «А» по-другому.
— Это та самая «шапка-невидимка». — Она погладила по коробочке. — Нигде никаких следов. Ни одна система не заметит твоего исчезновения, равно как и присутствия.
— Да ты что? — Интересно, а как много таких коробочек на корабле?
— Мне муж её дал. — Она, наконец, застегнула пояс, вновь посмотрелась в зеркало. — Мы иногда сбегаем в никуда, чтобы заняться сексом где-нибудь в укромном месте. А то в каюте уже как-то надоело. А новое место, как сейчас, бодрит. — Она провела по губам помадой, подмигнула своему изображению в зеркале. — И ещё. Мы хотим ребёнка. Мои от первого мужа уже выросли, а теперь я хочу совместного ребёнка. — Она остановилась у кровати, наклонилась ко мне. — Ты такой сильный, сладкий. Вот бы моему мужу быть таким. — И выскользнула из каюты.
На корабле всем как-то наплевать кто из чьей каюты выходит. Пока сам муж или жена не застукает вместе в койке, все молчат, сохраняя нейтралитет. Да и то, многие пары смотрят на это сквозь пальцы, а в некоторых парах, как мне нашептала Фира, практикуется не только «де труа». Отчего скандалов на почве измен на корабле не так много, если не сказать, почти нет.
***
Платформа у Горгоны была огромна. Издалека я принял её за город, такой крупной точкой она смотрелась на фоне красноватой поверхности планеты. Минеральные источники на планете были богатыми, но пустыня, истончающийся слой атмосферы делали пребывание людей на её поверхности невыносимой. Поэтому, на рудниках работали автоматы и рабы, управляющие органы размещались на платформе. Результаты карантина, введённого Конфедерацией и Советом по безопасности в отношении Территорий, в виде пустующих мест на причале для десятка транспортных судов-рудовозов на причалах, не вызывали ощущения кипучей жизни на платформе. Ремонтные службы платформы, используя представившуюся передышку, латали дыры, монтировали новые устройства, вспыхивая на внешней обшивке точками вакуумной сварки. Мы не стали доковаться к платформе, зависнув в зоне ожидания докования. Бережённого бог бережёт. Лучше повесим в удалении.
Капитан, покрутив информационные листки со станции, недовольно крякнул. Случаи заболевания крапивкой на платформе всё-таки были. А фрахтовый агент уверял, что не было. Но мы уже были здесь,
