Марина осознала себя, проснувшись рано утром. За окном было ещё темно, но Марине было очень хорошо и в темноте. Только ночник горел на потолке, озаряя сумрачным светом палату Марины. Она наслаждалась почти здоровым состоянием и отсутствием боли. Марина осознавала, что, для того, чтобы она жила, врачи по сути убили другого человека, пусть и без личности, но убили. Но потом она поняла, что и её врачи тоже убили по факту, ведь её тело сейчас лежит в морге клиники, готовясь к погребению. Поэтому угрызениям совести тут не место, и отныне Марину зовут Эмили, и является она тоже девушкой по имени Эмили Шмидт, потерявшей память вследствие падения и черепно-мозговой травмы. А Марина умерла, будет захоронена здесь же, в горах, на маленьком кладбище рядом с клиникой, где лежат все после эвтаназии. Наследство Марины, где-то около полумиллиона евро, получила двоюродная сестра-инвалид детства, не имеющая рассудка, то есть по факту, получил интернат, где последнее время жила сестра. Эмили же обладала, оказывается, состоянием в три миллиона евро, но об этом Марина пока не знала.
Итак, новая Эмили лежала на койке и мечтательно улыбалась. Она наслаждалась тем, что может дышать без боязни вспышки боли, что может двигать руками и ногами, что их у неё все по парам и целые! Эмили радовалась, что обладает великолепным телом, не хуже того спортивного, что было у Марины. Видимо, Эмили тоже была не чужда спорту. Стройно тело 175 см росту, обладало великолепными пропорциями. Широкие бёдра, узкая талия с кубиками пресса, если напрячься, грудь четвёртого размера, но не разляпистая, а упругая даже будучи в состоянии лёжа на спине. Чуть смуглая кожа, нос с маленькой горбинкой, небольшой рот с полными губами, белыми зубками и юрким язычком...
Синие-синие глаза, которые Эмили снова увидела в зеркале, манили своей глубиной. Правда, волосы отсутствовали совсем. Вместо них на голове была белая шапка из бинтов.
Наступило утро, окончательно и бесповоротно высветив склоны гор и заглянув в палату. Ночное освещение выключилось автоматически, и в палату вошла медсестра. Проверив состояние пациентки, сделав пометки в планшете, она вышла. Затем принесли покушать, впервые за столько дней, что-то в тарелках, а не во флаконах парентерального питания. И Эмили внезапно поняла, как она проголодалась! Руки двигались уже без проблем, но были непорядки с координацией. Поэтому Эмили покормила санитарка.
В-общем, день прошёл как-то буднично. Её учили ходить, двигаться заново, стало получаться всё лучше и лучше. Эмили снова научилась разговаривать, у неё оказался глубокий бархатистый голос. Светлана провела с Эмили весь день, помогая ей во всём. Но ни в коем случае не вспоминая и не делая попыток к близости. Эмили это было пока запрещено. Хотя она и просила Свету как-то помочь и с этим. Но они согласились перенести это на потом. Света ушла только поздно вечером. Радость общения переполняла её, и она весь оставшийся вечер только об этом и говорила с Линдой. Да, из гостиницы она съехала к Линде, с которой они крепко подружились. Линда привезла её к 12 часам дня и осталась с ними. Правда, была у себя в кабинете по большей части, писала диссертацию по этой теме. Вечером, забрав Свету, она привезла её домой к себе. Обе были уставшие, поэтому после ужина, легли спать.
Последующие несколько недель, которые пришлось провести в клинике Эмили и Свете, скучать не пришлось. Эмили изучала свою новую жизнь, Света искала место в этой жизни. Они решили остаться в Швейцарии. Света ушла из команды, подала документы на гражданство, нашла работу тренером с неплохим окладом. И вроде всё наладилось.
Сегодня они должны были выписываться. Эмили пришла в норму. Волосы отросли и оказались светло-русыми, были они пока короткими, и Эмили стала похожа на мальчика-подростка. Осень в горах быстро перешла в стадию зимы, морозец уже пощипывал щёки, а Эмили стояла во дворе
