меня! Умоляю, простите!
Он поднял вилку, кинул в раковину и достал чистую, положив в тарелку.
— Так, сначала еда. Все разговоры потом!
— Нет! Я должна знать! — Я так и не встала.
— Хорошо, хорошо, прощаю. Ешь давай, ну!
Я снова села за стол и принялась за еду, иногда искоса поглядывая на хозяина. Конечно, он не простит меня так легко и быстро... Но я надеялась.
— Сейчас я поставлю чайник и мы попьём чай с твоими любимыми конфетками.
Я восхищенно уставилась на конфеты. Мои любимые, да еще столько! Я обожаю сладкое — но почти не ем его, чтобы не толстеть. Сергей поставил чай и снова вышел. Я насторожилась... А он — преподнес мне цветы! Сегодня все было, как в самом начале нашего знакомства!
— Ну как, тебе уже лучше? Может добавки?
— Да, намного лучше. Нет, добавки не нужно. спасибо... — Я смотрела на Сергея, пытаясь угадать его настроение. Но — я никогда не могла этого, не получилось и сейчас. Он взял меня за руку и тихо сказал:
— Ты прости меня, что я так резко сорвался. Не хотел причинить тебе боль.
Я захлопала глазами. Он извиняется? Но ведь это я виновата, это я заупрямилась!
— Нет, хозяин, это я виновата. Я непослушная рабыня, ваша рабыня...
Он налил нам чаю и подвинул конфетницу ко мне поближе.
— Знаешь Жан, мне кажется что пора нам с этим спектаклем заканчивать. Это конечно было очень классно, но постоянно так жить...
— Тебе уже не нравится наша игра? — Я отпила чай и взяла конфету, привычно спросив взглядом разрешения. Надкусила — как же вкусно! Даже не заметила, как проглотила её целиком.
— Сережа, мне нравится... Для тебя я на все готова... — Я взяла еще конфету, и слопала её с удовольствием, даже не обратила внимания на странный привкус.
— Я знаю, именно поэтому я и хочу, чтобы мы прекратили это. Мне кажется, что ты перестаёшь быть собой. Вроде бы ты, а вроде и нет. Хм... Жанка Шредингера. Ты кушай конфетки, я специально для тебя выбирал.
— Но это я, и никто больше. — я улыбаюсь, продолжая лопать конфеты. Этот странный привкус все сильнее, но я так люблю их, что опять не обратила внимания. Голова начала кружиться... Я решила, что это потому, что я сильно перенервничала за эти сутки, да еще и не ела ничего.
— Ппп... Пмаешь, Сержа... — язык заплетается... Что со мной?!
— Жан? Ты в порядке? Сколько пальцев видишь? — Я моргнула озадаченно. У меня так зашумело в ушах, что я даже не разобрала вопрос.
— Пппааальц... Ой!
— Ты меня слышишь? Жанна? — Перед глазами все поплыло, я пыталась хотя бы кивнуть — но столь простое действие вызвало невероятный эффект — я почувствовала, что падаю.
Я не могла даже пошевелиться. В странном оцепенении я чувствовала, что куда-то плыву... Все кружилось, когда я попыталась приоткрыть глаза — замелькали странные вспышки... Что это? Я попыталась позвать Сергея, но не смогла произнести ни звука...
Часть вторая
Жанна
Я очнулась от дикой головной боли. Наверное, голова у меня болела и пока я спала — я не помню... Я вообще не помню, что произошло. Я хотела провести рукой по лицу — но... Слабо дернулась — что??? руки привязаны? И... Ноги тоже? И почему темно? Подергавшись, я поняла — что лежу голая, привязанная за руки и ноги, с кляпом во рту и повязкой на глазах.
— Ммммммм? Ммммм?! Мммммыыф!!! — похмелье давало о себе знать — голова просто раскалывалась. Во рту — кляп наждаком терся об пересохший язык. И еще — я безумно хотела в туалет! Нееет, боже, нееет! Я сейчас просто обмочусь, пожалуйста... Пожааалуйстааа... Ко мне прикоснулись чьи-то руки... Сергей? Сережааа... — но вместо его имени я смогла только замычать. Отчаянно надеялась — что это именно он. Мне связали за спиной руки и повели куда-то, а я принюхивалась, жадно и торопливо... Нет, не знаю. Хьюго Босс — популярная марка. И такой одеколон я не так давно подарила хозяину. Значит — ОН? Я вздохнула с облегчением. Но — почему молчит? И почему он меня связал? Я снова замычала, едва перебирая затекшими
