большого пакета, что она принесла с собой, Вика достала новенький комплект белья — снова это были трусики «танга» и лифчик модного фасона, но на этот раз — черные в розовую крапинку. Чувствуя эйфорию от скорого освобождения, я мигом надела это бесстыдное белье, к которому раньше ни за что бы даже не притронулась. Затем пошла очередь колготок — Вика протянула мне упаковку с теплыми, но нежными и шелковистыми плотными черными колготами с заниженной талией. После того, как я их натянула (Такие, сидящие на бедрах колготки, кстати, мне очень понравилась, раньше я такие никогда не надевала), Вика протянула мне джинсы, которые были мне явно малы.
— Одевай-одевай, смелее, — видя мое замешательство сказала Вика. — Это хорошая модель. Они слегка эластичные, когда будешь их надевать они слегка растянутся.
Не желая ей перечить и мечтая скорее выбраться отсюда, я начала натягивать эти джинсы на ноги, чему хорошо помогали шелковистые колготки. К моему изумлению, Вика совершенно точно подобрала размер и модель — джинсы обтягивали мои ноги и попу, подчеркивая все мои формы.
Дальше Вика протянула мне белую шелковую блузку. Застегивая последние пуговицы на груди (модель была с широким открытым воротником), я кайфовала — я и представить себе не могла, что одежда из натурального шелка может быть такой нежной, так ласкать кожу, будто дыхание любимого человека... Однако у блузки был значительный изъян — она была слишком коротка и не закрывала мой несчастный проколотый пупок. Впрочем, памятуя о скорейшем освобождении из этого кошмара, я дала себе слово ни в чем Вике не перечить.
Обувь, кстати, она не принесла, и мне, одев проклятые шпильки, пришлось идти в них. Впрочем, надо заметить, что, то ли от того, что секс взбодрил мое тело, то ли от целительного действия бани, то ли от того, что мои ножки отдохнули, мне уже не было так неудобно ходить на этих шпильках. Предчувствуя скорое освобождение, думаю, я выглядела практически счастливой. Однако когда мы вернулись в адскую комнату с гинекологическим креслом посередине, жуткие воспоминания нахлынули на меня с новой силой. Отметив про себя где-то на задворках сознания, что такая резкая смена настроения — первый признак нервного срыва, я, как могла, постаралась успокоиться.
Все, все — говорила я себе, этот кошмар сейчас закончится. Вика сейчас выдаст мне пальто и зимнюю обувь, и я сразу поеду домой... Там... — дальше мои планы не были проработаны до конца, — там я сразу подам объявления о продаже обеих наших квартир по бросовой цене, и через неделю мы с сестренкой уже будем в другом городе... Максу... я не посмею показаться на глаза, а больше меня тут ничего не держит! Я смогу начать новую жизнь... Воспитаю сестренку, устроюсь на работу и буду приносить пользу людям. А может, если повезет, встречу приличного человека — не иначе как святого! — которого не оттолкнет мое бесплодие... Мы всегда сможем усыновить ребенка! Да! Жизнь еще не кончена, этому выродку Севастьяну не удалось меня сломить!
Мое настроение вновь сменилось. Мне вдруг стало так спокойно и легко, ощущение беспомощности перед ситуацией, в которую я попала, покинуло меня. Со спокойной душой я прислушалась к тому, что говорила мне Вика:
— ... Так вот, проколы промывай анестетиком, не менее трех раз в день. Если будет воспаление, сразу дай мне знать, не затягивай. А теперь выпей это...
— Что, прости? — обернулась я к Вике, обратив внимание на стакан, который она мне протягивала, высыпав в него какой-то порошок.
— Что что? — сердито зыркнула на меня девушка. — Ты меня не слушала? Лекарство пей, дура, иначе загнешься.
— Лекарство? — встревоженно хлопая глазами, переспросила я, отмечая очередную смену настроения, в этот раз на паническое. — Какое еще лекарство? ! Вы меня чем-то заразили?!
— Почему заразили? — донесся до меня голос вошедшего в комнату Севастьяна. — Ты что, ей не сказала?
—
