вспотевшими ладошками.
— Над тобой грех не поиздеваться!
— Ах, так! Тогда вот тебе! — я попыталась слезть с него, всерьез решив отправиться в ванную комнату, чтобы там, взаперти, самостоятельно довести себя до блаженства и спокойно принять душ, но он ловко ухватил меня и, перевернув на спину, оказался сверху. Его лицо сияло от самодовольства и полного осознания победы. Я дернулась. Его член все еще был во мне, и я просто вся трепетала от нетерпения и страсти. Наконец он задвигался во мне так медленно, мучительно и так сладострастно, все больше заводя меня, что из моих губ стали вырываться сначала невольные звучные вздохи, а потом нежные стоны. Потом толчки его стали такими сильными, что я чуть не вскрикнула от боли, но она скоро прошла, и я тоже задвигала попкой навстречу этим толчкам. Одним сильным рывком он закинул мои беспомощно согнутые ноги еще выше и стал проникать в меня грубее и чаще, ускорив темп до такой бешенной скорости, что наши тела практически превратились в одно целое. Я стонала и извивалась, как змея, ощущая, как внутри нарастает неумолимая волна наслаждения. Больше всего на свете я боялась, что он остановится и я упущу эту безумную волну, но он не остановился, и, вся сотрясаясь от вожделенного блаженства, я бессильно ослабла в его объятиях. Он задержался всего на мгновение, все также жадно целуя меня в губы, и продолжил двигаться спокойнее и нежнее. Я с некоторым страхом поняла, что он еще не кончил, а я уже вымотана до предела. Он заметил мое измученное состояние, вышел из меня и нежно перевернул меня на бок.
— Слабачка, — иронично упрекнул он и нежно задышал мне в ухо, целуя мочку, шею, плечо. Я блаженно вытянула уставшие ноги, а он вошел в меня сзади, крепко обхватив мой стан и жадно сжимая грудь, и снова стал врываться в меня грубыми нетерпиливыми толчками. Наконец я ощутила, что все его тело напряглось до предела, его член мощно увеличился внутри меня и упруго запульсировал, извергая горячую влагу. Он прерывисто и пылко задышал мне в затылок, тяжело сжимая меня в объятиях, почти удушая. Я с облегчением расслабилась, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, но Митя, отдохнув пару минут, вдруг снова перевернул меня на спину. Он навис надо мной и стал жадно, нежно, беспощадно целовать мои губы, лицо, шею, соски, пожирая меня восхищенным, пылким взглядом.
— Я никогда не смогу тобой насытиться.
— Я едва дышу! Если ты все время будешь таким, я просто не выдержу.
Он рассмеялся чуть слышно и, чмокнув меня в лоб, добавил:
— Ничего. Привыкнешь.
— О! Теперь я, кажется, хочу шампанского!
— Ммм... Самое время... Он встал и, не прикрываясь, грациозно играя мускулами, отправился за бутылкой и бокалами. По дороге он еще достал что-то маленькое из своей барсетки, оставленной на журнальном столике.
— Держи! — ко мне в руки полетела маленькая коробочка. Это были противозачаточные таблетки, — Прими одну сейчас, одну через 48 часов. Но больше никакого незащищенного секса.
— Как скажешь, босс! — как-то невесело хмыкнула я себе под нос, достала таблетку и проглотила.
— Что ж... За нашу тайну! — вдруг посерьезнев, воскликнул Митя, протягивая мне полный бокал и слегка приподнимая свой.
— Да, — едва смогла выговорить я, ощутив неожиданно подкативший страх и тошнотворное чувство вины. Я осушила бокал залпом и без сил свалилась на простыни.
— Надо принять душ.
— Я не могу.
— Стыдно быть грязнулей.
— А я буду.
— Нет, не будешь! — он потянул меня за руку, чтобы поднять.
— Ты опять начнешь приставать ко мне в душе?
— Очень хотелось бы, но скорее всего нет, потому что я сам без сил. Надо хорошенько выспаться.
Он за руку повел меня в ванну.
— Вау! Может, примем джакузи? — вдруг оживилась я.
— Завтра примем. Я не собираюсь полчаса ждать, пока она наполнится. Иди сюда.
Мы залезли в душевую кабинку и включили душ. Я едва держалась на ногах, поэтому всем телом