прошмыгнуть наверх, в свою спальню, а Митя уже готов был уходить, когда она резко вдруг спросила:
— Ну и что на этот раз?
Мы молчали как партизаны.
— У вас и так теперь мало времени для общения остается, а вы еще и ссоритесь! — произнесла она с упреком, вопросительно заглядывая то в мое лицо, то в Митино.
Я обернулась вдруг, сама не ожидая от себя такой прыти, и обиженно выпалила:
— Он не разрешает мне ни с кем встречаться!
Мама вопросительно приподняла брови, а я, словно оседлав любимого конька, пустилась беззастенчиво сочинять дальше:
— Там был один парень. Я дала ему свой телефон, и Митя запретил мне с ним встречаться и даже отвечать на его звонки! Он мне столько всего наговорил! Ненавижу тебя! — крикнула я в лицо мрачно молчавшему брату, который и бровью не вел, слушая такую бессовестную ложь.
— Дорогой, это не слишком? — мама как всегда строила из себя эксперта по семейным взаимоотношениям.
— Этому так называемому парню, между прочим, уже за тридцать! — сдержанно заявил он маме, а в мою сторону злобно добавил, — А ты лучше бы поменьше крутила хвостом и побольше училась!
— Что?! — взвизгнула я, входя в кураж от этой вымышленной ссоры, в которую, казалось, мы оба искренне поверили, — Что?! Это я мало учусь?! Может, ты просто не в курсе моей учебы, потому что тебе нет до нее дела? Так почему же тебе есть дело до моей личной жизни? Между прочим, отношениям с противоположным полом я у тебя училась, дорогой брат! А ты — не лучший пример для подражания в этой области!
Мама ошарашенно молчала. Кажется, между нами раньше не происходило подобных сцен.
— Твой новый знакомый, между прочим, обычный бармен родом из Хабаровска! Без высшего образования, без перспектив, без прописки и квартиры в Москве. Ты его сама всеми благами надеешься осчастливить или папу попросишь? — холодно парировал Митя, сверкая светлыми как кристаллы льда глазами, — В 18 лет приличная девушка должна учиться, а не шляться с кем попало, раздавая первым встречным номер своего телефона! По крайней мере могла бы быть разборчивее и хотя бы предпочитать сверстников!
Я уже готова была взроваться потоком новых оправданий и обвинений, но вмешалась мама.
— Митенька, тебе не кажется, что ты перегнул палку? Мариша и так постоянно учится... И она не встречается ни с кем в том смысле, в каком ты подумал...
Но он не дал ей договорить, ехидно усмехнувшись:
— Постоянно учится? Знаешь, мам, тебе уже пора бы избавиться от розовых очков и получше присмотреться к своей дочке! Это я хожу с ней по клубам и вечеринкам, так что, поверь мне, знаю о чем говорю!
Мама только ошарашенно развела руками. На наш крик пришел сонный папа.
— Что случилось?
— Ничего, пап. Извини, мне пора, — сдержанно закончил Митя, пожав ему руку, и, бросив на меня эффектный уничижительный взгляд, вышел на улицу.
Около часа мне пришлось провести в муторной и бессмысленной беседе с родителями, пока мама не пришла к выводу, что мы оба просто сорвались из-за напряжения, усталости и, возможно, действительно не совсем удачной личной жизни. Про рокера мне и им пришлось рассказать, хотя и без интимных подробностей, про которые насочиняла врачу. Когда я попала, наконец, в свою комнату, то захлопнула за собой дверь и, со всего маху швырнув на кровать свитер, выругалась всеми самыми страшными словами, какие знала. Ну, каков же гад! Это же надо было разыграть весь этот спектакль и свалить, оставив родителей на меня! Я просто вся тряслась от злости, но нервное напряжение постепенно перешло в невыносимую усталость и апатию, так что вскоре я снова начала заливаться слезами. Снова приходила мама, успокаивала, уверяла, что Митя меня очень любит и просто так неловко проявляет свою заботу, что я должна его простить, потому что у него в последнее время слишком много работы, и в Питере совсем нет никакой поддержки. Я даже искренне прониклась сочувствием к нему
