обычные «махито», помня, то меня просили освежиться, и налив кувшин сока, поставил все на свой столик для зала и покатил в подсобку охраны. По дороге объяснил Антону, который поднялся из подвала, что шеф сейчас занят, какой-то вопрос неудобный решает с важными клиентами, а Белобрысый и Саня с ним, типа накосячили, и сейчас в комнату охраны лучше не лезть под горячую руку. Антон посчитал, что лучше чем отдых, только смена обстановки вдали от начальства, и пошел поменяться с кем-нибудь из охраны на входе.
По дороге я зашел в кладовую, взял сыра, палку салями, несколько булок, и покатил все добро к адресатам.
В комнате ... нашел неловкую обстановку. Лариса хоть и продолжала быть под действием таблеточки сидела натянуто, больше не шутила, а получив коктейль, выпила его чуть ли не залпом. Юлька забралась с ногами на кресло, в котором недавно катала мачеху между ху... ми, и пристально следила за Ларисой. Глеб Олегович был видимо расслаблен, но тоже молча потягивал коктейль. Саня ощутимо нервничал — ибо припухлость на скуле Ларисы была очевидна. Один Белобрысый выхватил у меня сок и выхлестал тут же стакан. Вот уж кому все равно.
— Скучно у вас тут, — как истинная дама подала голос Лариса. Мне стало интересно, эта дама хоть трусы и лифчик то свой нашла?
— Так ли? — поднял одну бровь Глеб Олегович — А ведь недавно вы говорили что хорошо. Кстати, что хорошо? Вы так и не ответили, задумались наверное.
— Хорошо, что сегодня платформу одела, а не шпильку, — показала, что тоже не лишена стервозности, Лариса — А то ваш бугай долбит как отбойным молотком, сломала бы.
— Вроде бы вы довольны были.
— А вы просто умеете хорошо людям рот затыкать.
— Не всем людям, только женщинам.
Опять повисло неловкое молчание. Юлька зевнула, посмотрела на часы, но предлагать расходиться не стала. Наверняка боится выяснения отношений с мачехой. И тут меня посетила идея.
— Сань, а где ваш костюм для понтов? — спросил негромко я. У охраны был костюм для ГБР с налокотниками, наколенниками, плечевыми щитками, шлемом, разнарядкой для бронника и даже с перчатками без пальцев. Т. е. все для понта, как в американских фильмах.
— В шкафу вон том, — раздавленный неопределенностью будущего, на автомате ответил Саня.
Я подошел к шкафу, открыл его и отделил и кучи сваленного барахла, налокотники и наколенники. Под молчаливые недоуменные взгляды общественности, я подошел к сидящей Ларисе и подал ей руку:
— Можно вас попросить, Лариса?
— Зачем? — Лариса подала руку и поднялась. Удивленного посмотрела на меня, но не отстранилась, пока я одевал ей наколенники и совсем уж нейтрально восприняла помощь в облачении в налокотники. Юлька заинтересованно вытянулась в кресле. Глеб Олегович понимающе начал улыбаться.
— На колени. Прошу вас.
Лариса на удивление покорно опустилась на колени. Причем так, что колени оказались сведены вместе, а стопы в туфлях разведены в стороны. После чего я просто рывком поставил ее на локти и задрал подол. Трусов не было. Лариса снизу верх из-за плеча смотрела на меня.
— Удобно? Юля ведь ты же говорила ее можно в зад?
— Нельзя — Лариса сделал попытку подняться, но я надавил ей на плечи, и она опустилась обратно.
У Юльки загорелись глаза:
— Конечно можно, — она пересела к Глебу Олеговичу и склонилась над его ширинкой. — У нас в семье всех женщин в зад можно. Правда, Ларочка?
— Всех, кроме меня, — Лариса при этом не делала попытки подняться, более того еще больше оттопырила голую попу, и ее поза явно не соответствовала сказанному.
— Врет, — Юлька уже водила рукой по члену Глеба Олеговича вверх-вниз. — Я помню в 16 лет нашла у мамы в вещах лубрикант и штуку такую. Все думала, зачем такой короткий и не слишком толстый самотык, к тому же без вибрации. Потом узнала, что это анальная пробка. Отец у нас так своих жен любит, выходит.
Я развел ягодица Ларисы:
— Поглядите, явно
