протянул руку и кончиком простыни промокнул головку моего «Мальчика». — А разве мы враги? — она наклонилась и впилась мягкими накрашенными губами в мои пересохшие губы. — Ну, что ты?! Теперь ты для меня самый близкий и желанный человек. Ты, как я вижу, тоже не равнодушна ко мне. Не так ли? — Ты прав. Не зря же я положила на тебя глаз, как только ты подошел к витрине. Но я очень не равнодушна так же и к Его Величеству Сексу. Люблю я это дело до чертиков, и, заметь, всегда хочу... — Видимо, мы два сапога пара. Я тоже всегда хочу... — Тогда продолжим? Ты уже пришел в себя, нокаутированный воин? — Будем считать предыдущий раунд нокдауном...Теперь я видел ее во всей женской красе. Маленький, курносый носик, бездонная синева глаз, растянутые в похотливой улыбке пухленькие губки, небольшие груди с румяными кончиками сосков, пупок, затаившийся в соблазнительной ямке, припухлый лобок с наколкой орла, расправившего крылья, ниспадающая прядь соломенного цвета волос, все это выглядело до такой степени соблазнительным, что у меня затаилось сомнение, что это на моем члене сидит студентка третьего курса инъяза. Но она уже не сидела, как волшебное изваяние, а начала медленно приподнимать и опускать таз. И о, чудо! Когда она приподнимала таз, орел опускал крылья, но стоило ей сделать резкий рывок вниз, как он ими взмахивал. «Девушка — Взлетающий» Орел. «Стоп! Это я уже где-то видел. Но где?» — промелькнуло у меня в мозгу, но далее анализировать ситуацию стало просто невозможным, так как сокрушающее необыкновенной силы вожделение намертво овладело всем моим существом. Если даже в этот момент к моему виску приставили дуло пистолета, я вряд ли бы смог оторваться от ее сладострастного тела. Она увеличила темп, орел замахал крыльями быстрее, но я уже не обращал особого внимания на крылья этой нахальной птицы, так внимательно разглядывающую лежащую под ним жертву, которую он вот, вот собирался клюнуть.А между тем взаимное биение тел достигло такой частоты, что у меня возникло опасение, как бы ее «Чудовище» не проглотило моего отважного «Бойца». «Врешь! Не возьмешь! Второго Сталинграда не будет!» — пульсировало в моей голове, и тут я стал замечать, как она постепенно сбавляет темп, и орел недовольно начал успокаиваться. Она вдруг изогнулась вся, резко насадилась на меня и застыла, намертво прикипев к телу. Ее жадно раскрытые губы упали прямо на мои уже давно пересохшие, впились в них, и она, дрожа, как в лихорадке, начала сливать, продолжая извиваться и елозя по моему вспотевшему телу. «Ага! Наконец-то ты сдалась, красотка, на милость победителя!» — отметив про себя, что на сей раз я удержался от преждевременного оргазма. И когда она затихла, отдыхая на моем теле, «Боец» вдруг приподнялся, словно хотел не вылезти, а только выглянуть из окопа. «Неужели он не кончил?!» — удивилась она, отметив, что такое в ее практике наблюдается впервые. — Тебе было хорошо? — она провела своим миниатюрным пальчиком по моей нижней губе. — Конечно. Но было бы еще лучше, если бы мы продолжили процесс... — Тогда клади меня на лопатки... — Это зачем же? — На сей раз ты победил, а победитель должен быть сверху...... Я драл ее с беспощадной половой жестокостью, не обращая внимания на отчаянно жестикулирующие губы то ли от жгучей похоти или нестерпимой боли. И когда, час спустя, моя струя, наконец, ударила в ее почти «дымящееся» лоно, заливая все то, что мой «Молодец» там натворил, на ее ресничках затаились бриллиантовыми росинками маленькие ... слезки и слабый голосок возвестил: «Сдаюсь!... «. «Так-с! Наконец-то Берлин пал!» — ухмыльнулся я и скатился с нее набок.... Отдышавшись, я встал и подошел к столику, на котором стояла бутылка с недопитым шампанским. — Шампунь будешь? — спросил я. — Дай глоточек...Шампанское тихо побулькивало в ее горле. — Ванну
