Старая новая женщина или чем бы кончилось всё это тогда?
Через три месяца плотной работы мне удалось кое-как навести порядок на скважинах, в учётах, в состоянии подведомственного хозяйства. Для этого мне пришлось погрузиться в работу по самые уши, отдавая ей всего себя. Она тоже отдавала мне себя. Пару раз чуть не придавила соскользнувшими с пакета трубами, искупала в фонтане пробившейся нефти, отчего я пришлось побриться налысо, помыться в специальной пене, после которой волосы по всему телу выпали. Новые волосы отрастали медленно, словно специально, продлевая эту пытку чесоткой. Но хорошо хоть этим отделался, и что Максим не отвалился. И вот сейчас, наконец, мне представилось время заняться собой, своей норой. Забросив всю одежду в стиральную машину, в одних трусах я крутился по дому, вычищая оставленный после себя бардак. Когда у тебя пару часов между вертолётами, какой там порядок? Я так увлёкся уборкой, что вошёл в раж, выдраивая лестницу от следов своих грязных «африканос» — тупоносых ботинок с толстой подошвой и не менее толстыми высокими берцами. Сучок не пропорет, змея не прокусит.
Звонок застал меня в самом интересном положении, вниз головой, с тряпкой. Промокшие от пота трусы я сбросил ещё в начале лестницы, отчего полотенце на всякий случай висело на перилах. Отбросив тряпку, я обмотался широким полотенцем, пошёл к двери. Пот, скользивший по моему телу, капал на пол, оставляя в пыли следы-звёздочки — совсем как в комиксах. За дверью стояла Рахиль — жена Клауса. Увидев меня, она замерла, словно кролик, увидевший удава. С чего она так замерла? Ведь, знакомы, и неоднократно пили и пиво, и что потяжелей.
— Тебе чего? — Я поправил полотенце.
— Тебя. — Она толкнула меня в грудь, вбивая внутрь. Не успел я ей ответить, как она захлопнула дверь, рванула полотенце, выпуская на свободу голого Максима. — И только тебя.
— А ты? — Но что говорить женщине, которая обхватила твою мошонку одной рукой, второй прижимает твою задницу, а рот уже занялся чуть вялым членом? Да и нужны ли слова? — Не ошиблась!?
— — М!! — Она подняла глаза на меня. Её карие глаза исподлобья хитро посмотрели на меня, подмигнули, вернувшись обратно к созерцанию моего пупка с лобком, чуть поросшим волосами. А как же Клаус? Хотя, почему бы и нет? Рахиль девушка весёлая и, как видно, рисковая.
— Пошли в кровать! — Я рванул её вверх, подхватывая под короткие шорты. Член с чмокающим звуком выскочил из её рта, заколыхался в свободном пространстве. Ох, как же она пахнет! — Грязный пол не место для общения с такой женщиной.
— Ты такой сильный! — Она потянула меня за шею, впиваясь губами в мои губы.
Она предпочитала сверху. Устроившись на мне, она водила бёдрами, смотря на меня глазами пьяной ежихи. Или осовевшей от секса лисы. Её крашеные волосы, под стать африканскому закату, всё время падали вниз, закрывая глаза. Она отбрасывала их, закидывая голову назад, наваливаясь на мою мошонку своей кругленькой попкой, втягивая мой член внутрь, не позволяя ему выскочить из её плотной пещерки. И вновь наваливалась на меня, словно хотела влепиться в меня своим вторым номером. Я не отставал от неё. Каждый раз соски её вспыхивали от моих губ, заставляя её охать, сжиматься и вновь раскрываться с ещё большей силой. Поймав момент, я ухватил её за волосы, повалил на бок. Удерживая её от попыток вынырнуть из-под себя, я навалился на неё всем телом, заставляя член идти вдоль её попки, к мокрым губам, призывно торчавшим между складками бёдер. Она заёрзала, сунула руку, ухватила Максима за горло, стала шлёпать им по губам, вздрагивая от каждого прикосновения. Я перехватил её руку, завел вперёд, а второй рукой тихонько шлёпнул по выступавшим бугоркам. Она вытянулась, задрожала. (Специально для — ) Я, погладив, вновь шлёпнул. Она застонала. А потом заторопилась, словно боялась опоздать. Следом шёл и Максим, уже полновластно прорвавшийся
