работу на следующий день, она вновь пригласила меня в свой офис и указала на стол, где были разложены предметы женского гардероба — белая блузка, чёрная юбка-карандаш, чулки в сеточку, красные туфли на небольшом каблуке, маленькая сумочка. Особняком лежал розовый комплект женского белья. Его я и надел в первую очередь. Бюстгальтер был самого маленького размера, однако с эффектом пуш-ап, что создавало видимость наличия у меня небольших выпуклостей. К моему смущению, на которое Маша не обратила никакого внимания, через кружевные трусики с бантиком проглядывали мои гениталии, которые пришлось скрывать при помощи подручных средств. В свою очередь, волосы с тела я удалил ещё вчера. Затем я одел чулки, блузку, юбку и туфли. Маша вывела меня через чёрный вход и посадила в свою машину. Она отвезла меня в салон, где мне сделали причёску и макияж, после чего привезла к себе на квартиру, сказав, что для меня будет лучше пока пожить у неё — с этим я не мог не согласиться. Уже дома, Маша выбрала для меня украшения — клипсы и небольшой золотой кулончик с сердечком.
После того, как мой образ был сформирован я посмотрел на себя в зеркало и ахнул — на меня смотрела молодая девушка, сексуально, но по деловому одетая. Через промежуток между пуговицами проглядывали кружева лифчика. Тут же Маша дала мне несколько уроков по хождению на каблуках, мы отработали женскую манеру движения и голос — а он и так у меня был достаточно высоким. Поскольку на улице был уже вечер, Маша предложила мне отдохнуть — завтра был большой день — день встречи с Владимиром Ивановичем. Она проводила меня в гостевую комнату и выделила ночнушку — короткое ночное платьице, украшенное кружевами. Маша сказала мне надеть его для лучшего вхождения в образ.
Всю первую половину следующего дня мы посвятили отработке и полировке моего женского образа. В 19 часов, как и было обговорено Владимир Иванович заехал за мной. К тому времени я уже была одета, а Маша сделала мне макияж. Владимир и повёз в один из лучших ресторанов города. Вечер проходил неожиданно легко — мы пили красное вино и разговаривали об искусстве. Ближе к концу вечера, я стала замечать, что Владимир подсел совсем близко ко мне и, иногда, невзначай дотрагивается до меня, а иногда, в пылу разговора, я обнаруживала его руку у себя на колене. Вместе с тем, хорошее вино, которого, я наверно, выпила многовато, не давало мне концентрироваться на этих деталях. К концу вечера Владимир рассказал о подлинном шедевре русского авангарда, который есть у него в коллекции и предложил поехать к нему, дабы я могла увидеть эту картину воочию. Не знаю, о чём я тогда думала, но я согласилась. Ночной город пролетел за окнами незаметно — следующее, что я помню — как он, приобняв меня рассказывает о своей коллекции, и внезапно, переводит тему разговора на меня — делает комплименты моему уму, эрудиции и внешности, поворачивает меня к себе лицом, смотрит в глаза, и, внезапно, страстно целует в губы. Не знаю, было это вино, дефицит внимания девушек или что-то ещё, но я ответила на этот поцелуй. Вскоре он взял меня на руки и понёс к себе в спальню. Постепенно до меня начал доходить весь ужас сложившейся ситуации — а что если он узнает, что я, мягко говоря, не совсем девушка. Однако, сейчас я уже не могла просто взять и убежать — после всего, что было вечером, в лучшем случае, он бы просто порвал все контакты с нашей фирмой, что грозило мне увольнением, а в худшем мог попытаться взять меня силой.
Моё отравленное алкоголем сознание нащупало единственный выход из ситуации. В спальне Владимир бросил меня на кровать и начал покрывать шею поцелуями, попытался расстегнуть блузку. Я не нашла ничего лучше, как взять инициативу в свои руки, снять блузку — при этом он оторвал одну из пуговиц аккурат в районе груди, оставив лифчик и юбку, и начать медленно раздевать партнёра. Тем временем его руки гладили меня по
