падать, с грохотом обрушивая не устойчивую кафедру с небольшого постамента. Вот так, зачем тебе лёгкие, когда ...
дыхательные пути перекрыла асфиксия? Внутренне возликовал я, наблюдая за тем, как он корчится на полу, тщетно пытаясь получить хоть глоток столь важного для жизни воздуха. К нему подбежали несколько человек, на втором курсе мы уже кое-что знали о реанимации и один идиот начал делать ему не прямой массаж сердца. Давай-давай, сломай ему рёбра, он будет рад. Я понял, что слегка увлёкся, когда моя жертва задёргала ногами и начала терять сознание. Времени сворачивать плетение не было, поэтому я разорвал его, разметав обрывки нитей вокруг себя, ох, что тут началось...
У одного парня пошла кровь носом, он закатил глаза и рухнул лицом в столешницу. Двое девушек, на три ряда выше меня, заорали словно резанные и начали дёргаться в судорогах. Обнявшаяся парочка слева не прилично пискнула и просто вырубилась, у другого из глаз потекла кровь, третий рыкнул и с размаху вогнал ручку в ладонь сидящей рядом девицы, приложил её лбом в переносицу и вцепился зубами в щёку. Я испуганно сжался, сразу стало понятно, почему нельзя рвать плетения, а нужно обессиливать и сворачивать в одну точку, впитывая силу в себя. В аудитории поднялся вой, шум, крики и ругань, все заторопились к выходу, а откашлявшийся преподаватель приподнялся на локте и ошалело следил за происходящим.
— Я про лёгкие потом расскажу. — Буркнул я, перепрыгнул через парту и поспешил к выходу. Вот я болван! Заигрался в бога и ненароком покалечил несколько человек! Корил я себя, бегом спускаясь по лестнице.
— Чё это была за хуйня? — Послышалось сзади, я обернулся и увидел троих парней, спешащих в том же направлении.
— А я ебу? Сначала Святой засипел, а потом дикие ебеня твориться начали. — Растерянно покачал головой один из них, и троица обогнала меня.
— Может скорую вызвать надо? — Обеспокоился третий.
— Да ну их нахуй, сами разберутся. — Бросил через плечо второй, и они повернули за угол на первом этаже, пропав из моего поля зрения.
Сам я встал, словно вкопанный, чувство вины за произошедшее полновесной гранитной плитой легло на плечи. Чертыхнувшись и проклянув самого себя, я поспешил обратно, нельзя бросать людей на произвол судьбы, учитывая, что это я виноват в случившемся. В аудитории ещё было полно народу, рядом с пострадавшими толпились небольшие кучки людей, преподаватель стоял, облокотившись о стену. Всё ясно, эти остолопы глазели, снимали на телефоны, но никто не удосужился позвать на помощь. Я не знал, что натворили обрывки моего плетения, силы-то я вложил не мало, поэтому просто вызвал скорую и подошёл к Георгию Анатольевичу.
— Как вы себя чувствуете? — С лицемерной обеспокоенностью спросил я, заглядывая в его обеспокоенные глаза.
— Уже лучше. — Хрипло прокаркал он, держась ладонью за горло.
— Я уже вызвал врачей, скоро вам окажут помощь. — Кивнул я и пошёл к трибуне, распихивая зевак.
Молодой блондин откинулся на заднюю столешницу, ему явно кто-то прописал по черепу, сейчас без сознания. Лицо его было в крови, я перевёл взгляд на лежащую рядом девушку и меня чуть не стошнило. Ранее миловидная девушка теперь вызывала только отвращение и чувство неподдельного ужаса. В разорванной щеке виднелись зубы, нос был откушен, горло разорвано в клочья, из открытой артерии всё ещё слабыми толчками вырывалась кровь, под лавкой натекло целое озеро. Никто и не подумал зажать ужасающую рану, не имеет смысла, она уже умерла. Я не выдержал, отвернулся в сторону и меня вырвало на парту, прямо в чью-то брошенную в панике тетрадь. Взгляд наткнулся на девушек, что без сознания лежали на лавке выше, они ещё были живы. Я на ватных ногах подошёл к ним, пощупал у ближайшей пульс, фух, сердце бьётся, значит не всё потерянно. Сзади послышался стон, народ колыхнулся в стороны, а парень, у которого из глаз
