Садись, милый друг, поудобнее, послушай сказку про рыцарей доблестных, принцесс, красотой солнце затмевающих, да злодеев разнообразных, счастью их мешающих. Итак, сказка наша начинается в лесу дремучем, где водятся твари неведомые да разбойники злые...
Земля вздрагивала. Листочки отрывались от ветвей и трепеща падали вниз. Тяжелые шаги раздавались в лесу. Это семибрюх опасный вышел на охоту. Тварью жестокой и беспощадной был семибрюх. И прятались звери, смолкали птицы, едва заслышав поступь тяжкую. Лишь один зверь не боялся. На другом краю леса вылез из берлоги глубокой и темной косогрыз, опасный тоже. И в поисках пропитания устремились они навстречу друг другу, не ведая о приближении противника.
Ноги толстые семибрюха утопали в мураве. Четыре ложноруки семибрюха ломали ветви, на пути попадавшиеся. Хвост толстый семибрюха оставлял позади борозду глубокую. Ничто не могло остановить неспешного, словно лавина, продвижения зверя. И вдруг замер семибрюх, встав истуканом огромным посреди леса. А потому что донесся до его широких раздувшихся ноздрей запах добычи лакомой. И не просто добычи, а самки человеческой. Вкусной. Но и соблазнительно прекрасной. Судя по запаху. Молоденькой, нежной. Ножки у нее должны быть длинные. Кожа шелковистая. Пряди длинные, пушистые. Восстал уд семибрюха, мечу двуручному подобный. И ринулся гигант на запах самки человеческой, привлекательной, пути не разбирая. Деревца малые ломая, а большие с корнем выворачивая.
Косогрыз черной молнией стелился по кустам кучерявым. Чешуя-броня шелестела, но и только. Да язык раздвоенный, аки у гада ползучего воздух пробовал. Да хвост гибкий равновесие удерживать помогал. Бесшумно и стремительно крался хищник, когтями изогнутыми почву не тревожа, бабочку махонькую не вспугивая. Зачем ему бабочка? Бабочкой пузо не наполнишь. А спешила тварь, потому что еще раньше тонким чутьем почуяла запах сладенькой, чистенькой самки человеческой. И уд длинный косогрыза восставший покачивался под поджарым животом, словно сабля басурманская кривая.
И встретились обе твари опасные на полянке солнечной, да у дерева могучего, посередине стоящего. А к дереву тому принцесса Пи была привязана. Не знает сказочник, кто и за что принцессу так не миловал. То ли разбойники злые, то ли родственнички недобрые. Но вот была взята в полон принцесса Пи, красивая сказочно, связана и спутана без снисхождения. Заведены руки назад, в охват дерева. И одежка ее была в беспорядке неприличном. Плечи нежные вздрагивают в такт рыданиям. Перси юные, формы искусительной, разоблачены. Животик очаровательный в ткани лохмотьях. Лишь лоно прикрыто юбкой, почти сорванной.
Не обманул нюх зверей беспощадных. Была принцесса Пи яблочком наливным в самом соку. Ликом солнцу соперница, черноброва и пригожа. Уста коралловые, ланиты румяные. Очи — звезды голубые, прозрачные да яркие. Ресницы — опахала пушистые. Волосы золотые, в беспорядке разметанные. Стройна, как кипарис, талия — в две ладони охватом. Бедра женственные, а перси — полновесные, упругие, в такт рыданиям вздрагивающие, волнующиеся, словно своей жизнью живущие.
Узрели твари красоту такую ослепительную, затвердели их уды еще сильнее. Бросились они к принцессе, да замерли напротив, соперника встретив. Опасные же твари. И для друг дружки опасные. Изранятся оба, если в сече жестокой сойдутся. Семибрюх силен, но косогрыз проворен. Отважен семибрюх, да хитер косогрыз. Зачем им бороться, сшибаться аки горы высокие? Решили твари удаль свою звериную на самке человеческой показать. Кто безобразнее с ней сотворит, того и добыча.
Первым начал семибрюх. Подошел он к принцессе Пи, сорвал с бедняжки остатки одежки глумливо, да беспощадно схватил ложноруками за бедра девичьи статные. Вздернул тело стройное на весу. Закричала принцесса, когда уд огромный пронзил ее пещеру розовую, да узкую, к такому
