плюхнулась в кресло, стоящее напротив стола, положила ногу на ногу так, что на меня из под ее юбки тут же уставился черным треугольником женский «фотоаппарат».
— Мадам в неглиже? — усмехнулся я, — кивнув на ее ножки.
— Но мы готовы к бою, товарищ капитан третьего ранга! — подскочила она и пьяно приставила ладошку к виску своей светловолосой головки, на которой едва держалась, надетая набекрень темная пилотка.
— Вижу. Вольно, товарищ старший лейтенант! — указал ей глазами на кресло.
Она снова плюхнулась, еще выше задрав юбку.
Меня почему-то сразу же разбирает, когда вижу женщину в таком состоянии. Видимо чувство легкой доступности и быстрого обладания заводит кобелька так, что у него внизу брюки тут же обозначаются вздувшимся бугорком.
— Что? Нравится? — Вадька плюхнулся рядом и тут же залез правой рукой под юбку женщины, словно хотел показать мне, что он именно имел в виду.
— А ты как думаешь? — решил я проверить его мнение и разузнать насколько он знает обстановку под ее юбкой.
— Не хитри. Сразу вижу, что ты уже встал в охотничью стойку, увидев куропатку. Но она, уверяю тебя, стоит того, не правда ли, товарищ старший лейтенант? — он приподнялся и полез целоваться.
— Осади! Ты здесь не старший по должности и воинскому званию! — оттолкнула она руку капитана и еще выше подтянула юбку, давая обозреть уже почти совсем открытое взору свое «сокровище».
— Товарищ старший лейтенант абсолютно права! На правах хозяина, приглашаю вас на товарищеский ужин, — я встал, отодвинул в сторону оконную штору, за которой была дверь, как говорила моя секретарша, в пещеру «Али-Бабы».
— Прошу, — широким жестом пригласил их войти. Они вошли и тут же оба, одновременно ахнули.
— Вау! Да тут же настоящие сокровища!
На столе действительно стояло то, чему не грех было подивиться: баночка красной икорки, феле соленой чавычи, запеченная в печке курица и прочая закусь, которая была так в ходу в столице Приморья. Над всем этим деликатесом высилась бутылка с шампанским, которую, словно королеву, охраняли два оруженосца в форме бутылки коньяка и водки. В комнате не было окон. Свет струился мягким лучиком из настенного рожка, создавая интимный полумрак. Холодильник, телевизор были расположены в нишах. На стене висела картина Айвазовского «Девятый вал», словно напоминая посетителям комнаты на сексуальную обреченность и бесполезность попыток покинуть ее. Четыре мягких кресла стояли у стола в ожидании посетителей. Мягкий, прохладный воздух тихим ветерком шелестел из модного японского кондиционера.
— А где же... ? — девушка покрутила пальцем в воздухе, видимо, подбирая нужное слово.
— Будет, будет и это! — поспешил заверить я.
— Но вы даже не знаете, что я имела в виду? — она, удивленно, приподняла бровки, оглядываясь по сторонам.
— Не трудно догадаться! Ей нужен танкодром! — хохотнул капитан и шлепнул по ее упругой ягодице.
— А вот и не угадал! Мне нужно...
— Ложе любви, — вставил я.
— Именно! Насколько морские офицеры догадливее и деликатнее пехотных коновалов медиков! — засмеялась она и шлепнула его по затылку, в отместку на его шлепок.
— Ребята! Давайте жить дружно! — примирил я их словами кота Леопольда, приглашая к столу. Они не стали себя долго упрашивать и тут же плюхнулись в кресла.
— Первый тост я предлагаю за прекрасных дам! — поднял я рюмку с коньяком.
— А почему во множественном числе? У нас тут только я одна прекрасная дама? — она опять приподняла удивленные ... бровки и посмотрела по сторонам.
— Об этом вы узнаете позже, — таинственно улыбнувшись, ответил я.
Мы выпили и тут же набросились на закусь. Было видно, что за время дневных перипетий все заметно
