спин и маленькие, плотные ягодицы. Иссиня-черная кожа негров глянцево блестела в свете факелов. Благодаря длинным, мускулистым ногам, рост африканцев, тоже был ... впечатляющ. Оба, едва ли уступали, например Элатию, а может даже превосходили его.
Между ног Юлии стало так влажно от возбуждения, что она ощутила, как щекотно стекла вниз по её правой ляжке тонкая струйка смазки. Жена ланисты ухватила руками оба члена и принялась ощупывать их, восхищаясь этой мощью и живой, пульсирующей упругостью. Потискала она и яйца этих черных самцов, дивясь их упругости и приятной для ладони увесистости. А по ягодицам отвесила несколько звонких шлепков.
— Они, великолепны, — наконец сообщила Юлия. Глаза молодой римлянки сияли от восторга. — У меня, просто нет слов.
— И кроме всего, госпожа, эти рабы специально обучены доставлять наслаждение, — расплываясь в улыбке, заворковал Ксаниф. — Они умеют это делать нежно и грубо — по желанию, которое вовсе не обязательно выражать словами. Рабы умеют угадывать и редко когда ошибаются.
— Правда? Специально обучены, говоришь? И могут отгадать чего я захочу? Интересно... А по-латински они разговаривают?
— Совсем немного по-гречески, госпожа. Но поверь, любые твои желания ими будут сразу ими поняты и исполнены.
— Откуда же эти звери? — в голосе Юлии были одновременно слышны и ужас и восторг.
— Тоже из Александрии. Туда их доставили из Нубии ещё мальчиками. Их прежний хозяин позаботился об обучении рабов, а после с огромной выгодой продал уважаемому Аримахилу, а у него, выполняя твой заказ негров выкупил я.
— Имена у них есть?
— Тот что со шрамом на левом плече Магута. Другой — Зумга.
Юлия ещё раз обошла вокруг африканцев. Они следили за ней, и по глазам чернокожих было видно, что красота римлянки не оставила их равнодушными. И не только по глазам. Члены мужчин начали расти и наполнятся мощью. При виде этого, дыхание молодой женщины стало шумным и учащенным, шею лицо и грудь охватил жар. Внизу живота наливался тяжелый комок желания, который требовал скорейшего удовлетворения.
— Прежде, чем я заплачу, хотелось бы проверить их в деле, — выдохнула она.
Торговец состроил недовольную и оскорбленную мину.
— Ты не доверяешь мне, госпожа?
— Ты запросил с меня немалую сумму. Я должна быть уверена, что все до единого сестерции мною потрачены не зря.
— Не зря госпожа! Не зря! Уверяю, достоинства и умения этих рабов не оставят тебя равнодушной.
— На вот, держи, — Юлия сунула в ладонь торговца пару золотых аурей. — Это тебе сверх оговоренной платы за проверку сейчас.
— Хорошо, — растерянно пробормотал Ксаниф. Он понял, что спорить с вожделеющей женщиной бесполезно. Да и стоит ли, если она платит? — Следуй за мной, госпожа.
Он привел её в небольшую комнатку без окон. Здесь стоял широкий топчан, покрытый большим матрасом, пара грубо сколоченных табуретов и такой же стол — массивный и заваленный папирусными свитками. Два факела, закрепленные над входом давали достаточно света. В сильнейшем волнении Юлия присела на край топчана. В иной раз, её бы покоробило, находится в подобной каморке, в коей пристало жить только нищим, но сейчас римлянке было не до этого. Все её мысли занимали, только два огромных чернокожих раба и их конские фаллосы, увитые толстыми пульсирующими венами. Жена ланисты избавилась от плаща и столы. (3) На ней осталась, лишь длинная, почти до самых пят туника из тончайшего льна, плотно облегавшая стройное молодое тело, а сандалии из мягкой прекрасно выделанной кожи.
Негры вошли в комнату быстро и сразу же направились к ней. Их огромные возбужденные члены, длинною почти с предплечье молодой женщины, угрожающе покачивались. В руке одного Юлия заметила кинжал. Жена ланисты сдавленно вскрикнула. Тот, которого звали Магута грубо схватил римлянку за волосы и отогнул ей голову назад. Зумга надрезал ткань сбоку, а затем,
