здесь. Я нашла подходящее место: в глубине растительности, был тихий уголок, образуемый с одной стороны глухой стеной хозблока, а с другой — кирпичным забором. Вот в этом уютном месте, на свежей травке, я и облегчилась.... Теперь я писала там ежедневно.Но вот однажды, журча струей, я заметила среди начинающих желтеть листьев живой изгороди какое-то движение. Быстро натянув трусы, я выскочила на тропинку. Оглядевшись, и никого не увидев, я подумала, что мне это просто показалось. Но на следующий день произошло то, чего я никак не ожидала. Как обычно, нырнув в кусты на своё укромное место, и уже приготовившись снять трусы, предо мной, как из под земли возник дядька. Как я испугалась!"Так, — сказал строго дядька, — вот, значит, кто тут писает постоянно! Ну, что ж, девочка, придется тебя вести в милицию, за это тебе выпишут штраф, сообщат об этом в школу!» Я чуть не надула в штаны от подобной перспективы! Дядька выжидательно молчал, я тоже, и в создавшейся паузе я рассмотрела его внимательней. Высокий, с густыми темными волосами, он был одет в темно-коричневый пиджак, а очки на глазах делали его похожим на нашего учителя рисования, только помоложе. «Ну, что будем делать?» — спросил он. Я молчала. «Ну, ладно, пошли в милицию!» — его голос был полон решительности. «Не надо... « — только и смогла сказать я от страха. Он помолчал, как бы раздумывая, как мне помочь, а потом предложил: «Хорошо, давай сделаем так: я тебе разрешу сейчас посикать здесь, при мне, и, если ты будешь хорошо себя вести, я никому об этом не скажу». Выбора у меня не было: терпеть публичный позор в школе было выше моих сил, и я начала стягивать с себя трусы. Присев, дядька во все глаза пялился на мою пипку, а у меня от волнения никак не получалось начать мочеиспускание. Но вскоре переполненный мочевой пузырь пробил барьер смущения, и струя желтоватой жидкости весело разливалась меж моих ног в траву. Закончив процесс, я дрожащими руками натянула исподнее, одернула подол платья. Дядька поднялся и сказал уже дружелюбно: « Ну, вот и все, только ты теперь сама никому об этом не говори. Хорошо?» «Хорошо», — ответила я, повеселев от осознания того, что все неприятности закончились. «Постой! — незнакомец перегородил мне дорогу — За то, что ты вела себя хорошо, я дам тебе денег на шоколадку» И сунув мне в ладонь смятую купюру, и пожелав счастливого пути, дядька быстро ушел. Меня охватила несказанная радость, ведь мало того, что все так хорошо обошлось, так у меня теперь еще были деньги! Шоколад я не очень любила, зато обожала мороженное, а на ту сумму, что была у меня в ладошке, можно было купить аж две штуки хорошего эскимо!Об этом случае я, конечно, никому не рассказала, но решила, что больше туда ходить по маленькому я не стану. И представь, идя на следующий день по скверику, я, что называется нос к носу, сталкиваюсь со вчерашним очкариком! Я больше удивилась, чем испугалась. А дядька, поздоровавшись со мной, с улыбкой кивнул головой в сторону моего импровизированного туалета, мол, пошли! Не знаю почему, но я, как телка за пастухом, поплелась за ним в знакомые заросли. Там он мне сказал: «Ну, что, малышка, посикаешь опять как вчера? Кстати, купила вчера шоколадку?» «Купила», — соврала я, не став объяснять ему то, что его деньги я истратила на мороженое. «Замечательно, — он радушно улыбался — вот и сегодня будет тебе на сладенькое!» Мне, конечно, было стыдно, но пути назад уж не было — сама сюда пришла, и я, как и вчера напрудонила огромную лужу перед дядькой. На этот раз он придвинулся ближе, попросил меня повернуться к свету, и смотрел мне между ног, открыв рот. Пока из меня лилась моча, я подумала, что этот мужик просто больной, извращенец. Но угрозы от него не исходило, да и вновь появившаяся в моей руке денежка на мороженое укрепила меня в мысли, что ничего страшного тут нет.На следующий день его не было. Но еще через день он
