Я заехал за ней на машине. Нагло подъехал к самому подъезду ее дома, выкрашенного в забавный розовый цвет и встал, игнорируя осуждающие взгляды бабулек, собравшихся на традиционные посиделки, прямо возле подъезда. Набрал ее номер и коротко приказал: «Я возле твоего дома, выходи»
Стоял жаркий летний денек, тополя вяло роняли светлый воздушный пушок, по улице задорно покачивая бедрами плыла стайка студенток в минимальных платьях, одно другого короче. Я настолько засмотрелся, что не заметил как из подъезда вышла она. Ее невысокую стройную фигурку обтягивало светлое летнее платье в горошек, длинные распущенные волосы закрывали тонкую, загорелую дочерна шею. Негромко цокая каблучками она подошла к машине и потянула на себя тяжелую дверь.
— Ого, холодно у тебя! — зябко передернула плечиками она, усевшись из знойного летнего дня в кондиционированное нутро автомобиля.
— Ну ты же знаешь, я человек северный, жару не люблю. — усмехнулся я. — Ты лучше скажи — почему ты заставила меня ждать лишних три минуты?
— Ваша нерадивая сучка виновата, господин, и готова понести наказание. — задорно блеснула белыми зубами она.
Я скрипнул зубами — за внешней покорностью отчетливо читался вызов. В этом была вся она — даже стоя на коленях она выглядела королевой, оказывающей честь своему слуге, каждый приказ приходилось подтверждать силой, на короткое время она подчинялась, но потом снова кидала вызов и все начиналось заново.
Это было так непохоже на тех покорных коров, с которыми я имел дело раньше и отнимало столько сил, что почти каждая наша встреча заканчивалась тем, что я, в сердцах обещал себе что никогда, никогда больше не наберу ее номер. И каждый раз нарушал данное самому себе слово...
— Ах наказание? — резче, чем следовало рявкнул я. — С каких это пор ты решила что тебе можно давать мне советы?!
Она насмешливо приподняла бровь, мол, назвался хозяином, а сам себя контролировать не можешь, но меня уже понесло:
— Раздевайся тварь, быстро!
В ее глазах мелькнуло удивление и испуг — стекла авто были затонированы вкруг, но если подойти на метр-полтора, то разглядеть что происходит в салоне было вполне реально.
Вот, значит, где ее слабое место мелькнула в голове мысль, надо давить дальше.
— Ты что, не слышала приказ, сука? — я отвесил ей пощечину.
Она на миг замерла от неожиданности, и неуверенными, судорожными движениями начала расстегивать пуговки платья. Оно упала на коврик, открыв небольшую, аккуратную грудь второго размера затянутую в кружевной бюстгальтер.
— Все снимай, все. — с усмешкой подбодрил ее я.
Она прерывисто вздохнула и шепотом попросила:
— Хозяин, пожалуйста, только не у дома...
Я коротко кивнул, мощный двигатель мягко заурчал и мы выкатились на Одесскую, потом направо — на улицу Республики. Справа шуршала одеждой она. Вот щелкнул замочек бюстгальтера, потом коротко прошуршал по ногам сатин трусиков. Так, а это что за звук?
— А вот туфельки нужно оставить. — хищно улыбнулся я. — И там в бардачке лежит ошейник — ты знаешь что нужно делать.
Чуть слышно звякнул язычок ошейника и я наконец смог отвлечься от привычно напряженной в этом городе дорожной обстановки и бросить взгляд направо. Рядом со мной сидела стройная девушка, на загорелом теле которой не было ни клочка одежды, если не считать красную полоску ошейника на шее. Карие глаза блестели испуганно и возбужденно, соски на небольшой упругой груди торчали твердыми ниппелями. Я протянул руку и провел пальцами между послушно разведенными ногами, там было горячо и влажно.
— А ведь похоже, тебе это нравится, шлюха! — усмехнулся я. — Течешь как сучка во время течки!
Некоторое время я кружил по городу, наслаждаясь ее испугом и покорностью. Впрочем, долго это не
