стен моего кабинета.
— Фи! Какая проза!...
— А вы можете предложить нечто другое?
— Могу...
— И что же?
— У меня есть лишний билет в драматический...
— А что там?
— Гамлет.
— О! Принц датский! И вы готовы пожертвовать его мне?
— Да. Надеюсь, что вы составите мне компанию.
— Охотно, — ответил я и сам удивился такому быстрому своему согласию.
Договорились, что мы встретимся у входа в театр. Она ушла, а я стал готовиться: выгладил брюки, достал чистую рубашку, довел до зеркального блеска ботинки, и в назначенное время столбел в точке встречи. Нелли появилась в черном декольтированном платье, плотно облегающим ее фигуру с глубоким разрезом сзади. Когда она шла, то многие смотрели ей вслед, словно хотели проследить, чем же заканчивается этот разрез. Быть рядом с такой красоткой и не стать центром всеобщего внимания смог бы умудриться только записной урод. Ведя ее под руку, я чувствовал это, ловя на себе завистливые взгляды мужчин. Нелли тоже замечала их, и надменно несла свою красоту среди моря всеобщего немого восхищения.
«Быть? Или не Быть? Вот в чем вопрос!» — размышлял я словами датского принца, думая о возможности этой ночью овладеть красавицей. Нелли, видимо, тоже думала об этом, явно не без задней мысли приняв облик неотразимой обольстительницы. Кроме того, она увлекала меня разговором, используя весь арсенал своего интеллекта.
После спектакля, на котором я ни на минуту не выпускал ее маленькую ладошку из своей руки, мы сели в такси и покатили к ней домой.
— Есть хочешь? — она прильнула ко мне, фамильярно дернув за кончик носа.
— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — усмехнулся я, обнимая ее за талию.
Водитель сделал вид, будто не видит наших поцелуев. А целовалась она классно. У меня сразу обозначился бугорок на брюках.
— Как только ты появился у нас, я сразу решила, что ты будешь только моим, — победно посмотрела она на меня и щелкнула пальцем по моему носу.
— Останови-ка машину, — сказал я шоферу, протянув деньги.
— Ты куда? — подхватилась она, но было уже поздно.
— Вы ошиблись, мадам! За свои сорок лет я еще никогда ни чьим не был! — грубо отрубил я и вышел из машины. Она побледнела, но ничего не сказала, откинулась на спинку сидения и отвернулась. Машина рванула с места и унесла ее в темноту ночи.
На утренней планерке она была не в меру бледна и молчалива. Когда все вышли из кабинета, Нелли встала и подошла к столу.
— Простите меня, Николай Иванович, — тихо сказала она, опустив глаза.
— За что? Вы ни в чем не виноваты. К главному инженеру у меня претензий нет, — едко ответил я.
— И на том спасибо, — она резко повернулась и зацокала каблучками по паркету, сверкнув на прощание разрезом сзади своей мини-юбки.
«Зря я так. На ней и так лица нет», — подумал я, жалея, что не откликнулся на ее душевный порыв выяснить отношения.
Неделю мы старались не замечать друг друга. На планерках она пряталась за спинами сотрудников. Я, спрашивая за выполнение плана, и отдавая указания на перспективу, обращался непосредственно к начальникам цехов, игнорируя главного инженера. Подчиненные, смекнув, что между нами пробежала черная кошка, многозначительно ухмылялись.
Время шло, но мы не разговаривали, предпочитая подальше держаться друг от друга.
Ежеквартально мой шеф сам подводил итоги работы мастерской. Как правило, в этот день он появлялся у нас в окружении двух своих заместителей и старшего инженера отдела. Начальник был ветераном, и почти всех сотрудников мастерской знал в лицо. Поэтому от его внимательного взгляда не смогло остаться незамеченным бледное лицо и припухшие веки главного инженера мастерской. Обычно, приветливая и улыбчивая, Неллочка на сей ... раз мрачно