оставивши красный след. «Вот видишь, Тонечка, как ты сама создаешь себе проблемы. Не стала бы ты сопротивляться, разве мы тебя связывали бы? И ведь всё равно под конец мы тебя проклизмовали, как бы ты не психовала! Так что, впредь будь умней и не перечь взрослым!». Девочка на это ничего не ответила, лишь снова пукнула и выпустила из себя немного воды. «Как вы думаете, доктор, из неё всё вышло?», спросила бабушка. «По-моему, нет, нужно сделать ещё одну клизму», я ответил."Да, мне тоже кажется, что дополнительная клизма ей не помешает», поддержала меня Алевтина. Я взял в руки баллончик, поставленный на пол, стал снова его промывать и наполнять водой.
Бабушка велела Тоне подняться с горшка, вытерла внучке попу старой газетой, лежащей в углу кабинета, и сказала девочке: «Ложись, Тонечка, в той же позе на кушетку, счас будем делать тебе ещё одну клизму!». «Бабушка, а может не надо?», внучка слабо возразила. «Обязательно надо, и чтобы без фокусов!», бабуля строго пригрозила. Девочка послушно легла на кушетку, повернулась на левый бок и притянула ножки к животику. «Вот так, умница», похвалила её бабушка, потом спросила меня: «Доктор, а где здесь туалет? Я хочу вылить содержание горшка!». «Вот там, в коридоре, дверь напротив», я объяснил. Баба взяла дурно пахнущий горшок и унесла его. Я тем временем уже успел заново наполнить баллончик клизмы и намазал его наконечник вазелином. «Ну, Тонечка», я сказал девочке, «давай быстренько сделаем ещё одну клизмочку и вымоем тебе из животика все гадости, там застоявшееся!». Ребёнок мне ничего на это не ответил. Я снова нагнулся над Тоней, раздвинул и так уже приоткрытые её ягодицы и вставил девочке в сраку наконечник. На сей раз он вошел до упора без проблем.
Я стал медленно, плавно сжимать грушу, неторопливо впуская водичку в кишечки Тонечки. Девочка лежала очень спокойно, и могло казаться, что она даже не чувствует, что с ней сейчас происходит. Спустя где-то полминуты, баллончик опустошился. Не отпуская грушу, я извлёк наконечник и сказал ребёнку: «Вот, молодец, Тонечка, чтобы так всегда себя вела бы впредь, когда тебе будут делать клизму! Понятно?». «Да, понятно», девочка еле слышно пробормотала. Я снова сжал её ягодицы. Тут дверь кабинета открылась и вошла бабушка. «О, доктор, что я вижу — вы её уже проклизмовали!», она воскликнула. «Да, молодец, лежала спокойно и даже не пикнула», я ответил. «Это хорошо», бабушка довольно мотнула головой, «кстати, я, выливая горшочек, ужаснулась, какие твёрдые каловые камни в неё сидели. Без клизмы ей бы самой никогда их не выжать!». «Обычное явление при многодневном запоре», я сказал, «вам надо тщательней следить за работой её кишечника». «Постараюсь», согласилась бабуля, «я ведь не знала, что неё есть такие проблемы». «Ну, теперь будете знать!». «Да, буду!
Слушай, Тоня, впредь ты мне каждый раз будешь показывать то, что выкакаешь. И какать ты должна будешь каждый день! Ясно?». «Ясно», проворчала в ответ внучка. «Состояние кишечника человека можно определить также, введя палец ему в сраку», я начал объяснять бабушке, «если нет запора, то он должен свободно войти до упора. А при запоре возникают проблемы введения пальца из-за закупорости прямой кишки». «Да, дельный совет!», согласилась бабуля, «время от времени мне, наверное, придется позасовывать пальчик внучке в сракочку». «Однако это ещё не дает полной гарантии, что запора нет, если задний проход чист», я продолжал объяснять, «ибо запор может также возникнуть и в толстой кишке. Поэтому всё-таки надо следить, как часто и сколько ребёнок какает!». «Обязательно прослежу!», ответила баба Алевтина. «Ну, а ты, Тонечка, будешь показывать бабе то, что выкакала?», я спросил девочку. «Буду», она в ответ прошептало. «Молодец тогда! И учти — если не хочешь, чтобы тебе делали бы клизмы, сразу говори, если не можешь покакать! В начальной стадии запор иногда удается устранить касторкой и
