неспешно стала снимать брюки. На ней осталось красивое, кружевное, прозрачное боди. Невольно я залюбовалась красотой подруги и замолчала. Она присела ко мне, моя грудка оказалась во власти ее ладони, прикосновение было очень нежным и ее ласка стала возбуждать меня.
— Я хочу сейчас! Понимаешь?! И завтра захочу! — она шептала очень вкрадчиво и томно, — Прекрати хныкать и расслабься. Ты ведь умненькая девочка и все понимаешь.
Лариса рукой обхватила меня за плечи и повалила все-таки на постель, но я продолжала еще сопротивляться возбуждению. Ее рука переместилась с моей груди на животик, опустилась ниже и попыталась раздвинуть ножки. Я сопротивлялась, не в силах перебороть себя. Я не знала, что со мной происходит!
— Не надо противиться. Слышишь? Почему ты не хочешь меня понять? — ее пальчики блуждали по моему лобку и пытались проникнуть между сжатых ног, — Как чисто ты выбриваешься! Научишь меня?
— Да.
— А может, ты сама мне так же сделаешь?
— Давай попробую, — я была согласна даже на это — ее натиск и желание шокировали меня. Но Лариса легла рядом и поправила подушки.
— Подвинься-ка ко мне, — я подчинилась и легла на взбитую подушку, — Ну и чудненько!
Лариса раздвинула ноги, согнув одну в колене, и расстегнула застежечку боди между ног.
— Посмотри, как у меня здесь, — она взяла мою руку и положила мои пальчики на свой лобок. Он был очень гладко выбрит, лишь маленький, аккуратный треугольник коротких и, как оказалось, очень мягких волос, указывал на ее щелку. Лариса двигала мои пальчики по своей коже и очень тихо стала шептать мне:
— Мне очень, очень приятно. Твои пальчики возбуждают, сильно возбуждают: Я хочу тебя! Милая, я прошу — не надо нервничать и противиться: Скажи мне, что тоже меня хочешь: Скажи! Я прошу тебя!
Я не знаю, почему, но я не отвечала, я чувствовала, что начинаю возбуждаться, но что-то мне мешало:
— Поласкай меня, — она встала надо мной на коленях и медленно сняла через голову с себя боди. Лариса не спешила, пристально глядя на меня, она поправила волосы и ее руки спустились к груди. Некоторое время руки мяли и гладили груди, потом пальчики стали сжимать и покручивать сосочки. Нельзя было не заметить — Лариса была очень сильно возбуждена! Я лежала не шевелясь и не отводя глаз смотрела на Ларису, я и не заметила, как стала гладить и сжимать свою грудь, я почувствовала, что мне очень нравится эта ласка, почувствовала, как стали набухать мои сосочки. Лариса склонилась, ее грудь приблизилась к моему лицу, она сжимала грудь и набухший сосочек коснулся моих губ, я их раскрыла...
— Да! Вот так! Еще поласкай язычком! Пососи, пососи, еще, еще: Еще язычком: — я подчинялась ей, подчинилась и когда она коленом раздвинула мои ноги. Она опустилась, прижалась, сжав ногами мою ногу, стала ритмично тереться об нее:
— Согни ножку: Выше, выше:
Несколько дней меня мучило чувство стыда за свое поведение. Но более всего меня \"убивала\» досада — Лариса мне нравилась, нравилась очень и близость с ней для меня становилась мучительно желанна: Я не понимала сама себя и пыталась отогнать прочь мысли об этом! Лариса позвонила через пару дней, разговаривала так, как будто мы самые близкие подружки и как будто ничего не произошло. А мне хотелось объясниться перед нею, хотелось извиниться за то, что вела себя, как последняя дура, хотелось объяснить, что признаваясь ей в любви, я совсем имела другое!
Мы перезванивались почти месяц, но так получалось, что встретиться никак не могли. Встреча наша произошла совершенно неожиданно. Дима захотел меня познакомить с одним из своих заказчиков, он несколько дней жил на нашей съемной квартире и собирался уезжать. Дима знал, что у них не получится дальнейшей работы, но хорошо узнав этого человека, посчитал, что может получиться очень
