кончил, и фонтан выпущенного залпа залил сучке все лицо. Вытерев сперму ладонью, я снисходительно «позволил» своей опущенной б... ди слизать сей драгоценный нектар, а затем приказал вылизать мои вспотевшие от трудов ступни.
И тогда, взяв изменницу пятью за гриву, я потащил ее, раздетую, ползущую на четырех, к двери и, выставив за порог, дал пинка со словами:
— А теперь пошла нах... , б... дина.
Затем, продержав свою неверную любовницу, беспрестанно звонившую и барабанившую в дверь, голой на лестничной клетке, пока я смачно затягивался сигаретой, блаженно растянувшись в постели и почесывая за ухом под звуки «The Road To Hell», в конце концов я выбросил одежду к ее ногам.
Больше я Лору не видел.
... В общем, тот день был переломным в моей жизни. Потому что того «хорошего мальчика», искавшего в женщине образ матери, не стало. Отныне все женщины стали для меня на одно лицо. Но, разуверившись в женщинах, я стал искать — как ни странно — такую же шлюху. И этой моей новой шлюхой стала Оля.
Я нашел ее просто: дал объявление в газете — «женюсь на проститутке». Конечно, я пошел на этот эксцентричный шаг не сразу, — где-то через три-четыре года после того, как я выгнал Лору. Я е... л скромниц, девственниц, развратных женщин, не находя между ними какой-либо особой разницы. А потом однажды понял, что Лора, не сказав мне ни слова упрека, отомстила в тысячу раз сильней: после нее меня не заводили иные женщины, кроме коварных изменниц — шлюх из шлюх, делавших мужей рогоносцами с присущей им легкостью в этом вопросе. Это стало для меня проклятием, наваждением, — но именно ощущение, что мою женщину до меня только что имел другой, вызывало во мне безумное желание. Желание, связанное, однако ж, с другим, не менее сладострастным удовольствием — наказать ее, унизить, оскорбить ее и овладеть ею грубо и жестоко, принуждая ублажать меня и выполнять ВСЕ мои прихоти.
Я действительно женился на Оле. И первую брачную ночь провел, ожидая возвращения невесты с «работы», не находя себе места в невыносимом возбуждении от одного ощущения себя мужем-рогоносцем. Что я могу сказать?... Когда блудная жена моя вернулась, я, уже успев кончить пару раз до ее прихода, имел ее привязанной к спинке кровати, выпытывая у нее подробности первой измены, — имел ее как последнюю шлюху, каковой она, впрочем, и являлась.
Через какое-то время я уже сгорал от желания самому присутствовать при том, как моя жена обслуживает клиентов. С этой целью я установил в квартире скрытую камеру и уговорил жену принимать клиентов дома.
— Твое присутствие их будет смущать, — нашла отговорку она вначале.
— Я могу тихо сидеть на кухне.
— Это будет напрягать меня.
— Ну так отправляй меня прогуляться перед их приходом, — нашелся я.
О, как я помню тот первый раз, когда жена, притворно-грустно закатывая блудливые свои глазки, сказала:
— Дорогой, сегодня ночью у меня клиент. Сходи куда-нибудь прогуляйся, о`кей?
И как я помню то дрожащее нетерпение, с которым я, отправив жену в магазин, нажал кнопку воспроизведения. Мою жену в моем собственном доме имеет другой мужик, моя женушка отсасывает у него, глотает его сперму, подставляется, подмахивает — в то время как я, законный супруг, лопух-рогоносец, выставлен вон!
Надо отдать Ольге должное — хоть она и была прирожденной шлюхой, но ни помыкать собой, ни особо жестоко наказывать себя не позволяла. Это была властная натура и, пожалуй, это была первая моя б... , перед которой я преклонялся! Хотя бы потому, что кое в чем она понимала меня.
Как-то она сказала:
— Мне нравится твой друг Алексей. Я хочу, чтобы он вые... л меня при тебе.
... От этих слов у меня перехватило дыханье. Такое я не мог даже представить, это было унижение, о котором я мог только мечтать! Но как это устроить? Наконец, я придумал. Пригласил друга в гости.
