дьявольская мощь выбросила рой осколков на площади 25—26 квадратных метров замкнутого пространства. Три изуродованных трупа, искореженная мебель, пол из смеси битого стекла окон, хрусталя, фарфора, люстры, светильников, кинескопа, зеркал, рассечки по стенам, полу, потолку...
В проёме двери мелькнула знакомая фигура, сразу вызвавшая неприятные ассоциации — следователь военной прокуратуры. Они встретились взглядами, и тот нехорошо обрадовался. Да, говорил взгляд прокурорского служаки, я — тот самый говнюк, который будет лезть в твое дело, засыпать тебя запросами, смотреть твои отчёты, не утруждая себя, чтобы, когда ты тут всё раскопаешь, сбегать с докладом к своему начальству и заработать поощрение.
Следователь нервно покачал головой, показывая, что говорить пока не о чем. Он услышал голос подошедшего пожилого судмедэксперта, его рассказ напоминал сводку театра военных действий... множественные проникающие осколочные ранения у всех... несовместимые с жизнью... многочисленные поражения... внутренних органов... Окончательные выводы после вскрытия... Следователь кивнул и прошагал в соседнюю комнату. Это спальня с красивым белого цвета спальным гарнитуром, двуспальная кровать, шкафы-купе, зеркала, пуфики, маленький столик с ноутбуком, всё прибрано, только несколько флаконов на полу, видимо упали из-за детонации. Следователь произвел поверхностный осмотр — ничего интересного. Спальня женщины. В шкафу рядом с многочисленными дорогими женским костюмами, платьями, халатами на двух вешалках помещалась странная амуниция — кожаные корсеты, какие-то сбруи, маски, ободки, ремни, подвязки, латексные перевязи, шорты, длинные печатки, узкие трусики. Цвета — чёрный и кроваво-красный, густо отделанные блестящей бижутерией — заклепки, цепочки, молнии. Они явно были каким-то особым ритуальным гарнитуром, потому что висели отдельно от остальной одежды. В углу на стене висело огромное зеркало. Зачем зеркало-то в углу?
Следователь подошел и сразу понял это зеркальная дверь в следующую комнату. Он отодвинул ее, и открылась небольшая квадратная комната без окон. Щелкнул выключатель и стало понятным, что это комната не для посторонних глаз. Свет залил стены с тёмно-красной муаровой драпировкой, зеркальным потолком, зеркальными плитами вдоль одной из стен как в балетной школе, где ему доводилось быть дочерью. У задней стены — вычурное, черное с золотом кресло-трон с подножьем, резной короной на верху спинки, кожаные пуфики, аккуратно сложенные обитые кожей доски, грубая лавка, поперечные солидные растяжки, масса стальных крючьев и колец, вделанных в стены, свисающие цепи, крепёжные кольца на зеркальном потолке по своей величине наверное выдержат подвешенного слона. Всё это было покрыто никелированными набойками как инкрустация. У стены помещалась маленькая лебедка с тросом к кольцам в потолке. Следователь покрутил ручку, она очень легко подалась, наматывая трос со стрекотанием шестерни. Он подошел к шкафчикам и, открыв их, увидел огромное количество экзотических предметов.
«Садомазохизм!» — прозвучал сзади голос вошедшего судмедэксперта. Обрадовавшись его появлению, следователь жестом подозвал его к себе, и они вместе стали выдвигать ящики с жуткой атрибутикой. Все предметы были заботливо уложены по видам. Разнообразные плётки, кнуты и кнутики, мотки верёвок, канатов, жгутов, причудливые вакуумные помпы с грушами, карабины, зажимы, залитые в спирте иглы, щипчики, пинцеты, дротики, кожаные стяжки, ремешки, ошейники с металлической фурнитурой, разложенные по рядам искусственные половые члены с подвязками и без них, трубки, воронки, стальные и пластиковые прищепки, наручники, цепочки, цепи, раздвижные металлические конструкции — толи хирургические, толи гинекологические, деревянные и стальные колышки и острия, грелки с длинными шлангами,
