9.
Остывая после первого в моей жизни секса, я не могла прийти в себя, мои мозги и сознание практически полностью отключились. Этому способствовали действия моего мучителя: положив ладонь на мою киску, Севастьян размазал по ней медленно вытекающую из наполненного влагалища сперму. Затем он начал игриво теребить колечки на моих губках, возвращая меня к предоргазменному состоянию. Другой рукой он достал откуда-то из под лавки сотовый телефон и набрал номер.
— Виктория? Мы в бане. Приди, прими Катерину, приведи ее в порядок и отпусти домой.
Мое сердце радостно подскочило — неужели Сева отпустит меня? Мне было бы проще поверить в то, что он посадит меня на цепь в каком-то подвале и сделает меня своей сексуальной рабыней, на теле которой будет реализовывать все самые дикие сексуальные фантазии, поэтому я осторожно его спросила:
— Ты... действительно меня отпустишь?
— Мм, дай подумать... — шутливо ответил Севастьян продолжая играть пальцами в моей «бабочке». — Если ты сейчас меня поцелуешь — отпущу.
Не прекращая стимулировать мою дырочку, Сева обнял меня за плечо, пододвинув к себе поближе.
Не совсем придя в себя после недавнего секса и в предвкушении нового оргазма, я без раздумий прильнула к губам своего мучителя. Не отпуская мой поцелуй, и не давая мне отстраниться, Севастьян резко активизировал движения пальцами, буквально сбивая в пену мои выделения и свою сперму. Мое дыхание становилось более глубоким, и я уже не могла контролировать себя и вовсю обменивалась с ним и слюной, и воздухом, как при искусственном дыхании. Когда оргазм накрыл меня, мой стон утонул во рту Севы.
Явно довольный своей работой, Сева поднялся на ноги, оставив меня в блаженстве распростертой на лавке. Покопавшись под лавкой, он достал фотоаппарат с огромной вспышкой и начал меня снимать. Собрав остатки рассудка я пыталась закрываться, протестовать, пусть и понимая, что Сева все равно сделает со мной все, что захочет.
Он тоже это понимал, и несколькими шлепками по ляжкам вынудил меня прекратить делать вид, что я сопротивляюсь.
Расставив мои ножки максимально широко, насколько позволяла моя растяжка, он сделал несколько общих снимков моей «бабочки», покрытой белой пеной, затем пару крупных планов моих половых губок, раскрывшихся после секса. Затем пошли фотографии моей груди — и тут Сева заставил меня позировать — поднимать свои сиськи, разводить их в стороны, показывать их вид когда я лежу, стою и когда наклоняюсь — и во время всего этого развратно улыбаться в камеру. Именно это последнее требование начало понемногу приводить меня в себя.
Что я делаю?! — все больше ужасаясь своему поведению, думала я. Ведь только что я по своей воле занялась сексом с монстром, с чудовищем, лишившим меня самого дорогого, что может быть у девушки — возможности стать матерью! Этого нельзя простить! И, тем не менее, я трахаюсь с ним как последняя потаскуха, получая от этого тонны удовольствия! Это тоже результат его безумных воздействий на мое тело? Или же это мое собственное желание, желание девушки, всю свою жизнь сдерживавшей сексуальное влечение к парням?
Ход моих, все больше ужасающих мыслей прервал стук в дверь.
— Севастьян Петрович, вызывали? — донесся из-за двери услужливый голос Вики.
— Да... — ответил мой мучитель, делая последнюю фотку, где он заставил меня, взявшись за колечки, растягивать в стороны мои нежные половые губы. — Забирай Катерину, делай что я сказал по телефону. Будешь к ней опять приставать — пеняй на себя.
Дверь в сауну раскрылась, и я, спрыгнув с полки, ринулась в нее, до конца еще не веря, что этот кошмар скоро закончится.
В предбаннике стояла Вика с хмурым лицом, однако, увидев меня голую, она сразу раскраснелась, начав буквально пожирать мое тело взглядом. Не желая ее провоцировать, я повернулась к ней спиной и начала быстро вытирать себя полотенцем.
Из
