глаз и приподняв уголок губ в сладострастной усмешке. Я решительно подошла к их кружку. Рассказчики умолкли и с любопытством уставились на меня. В общем-то это было не простое любопытство, а пьяное плохо прикрытое вожделение, которое обычно они прятали за маской строгой интеллигентности и почтительности к сестре друга.
— Привет, Марин. Шикарно выглядишь, — выдал кто-то справа от меня слегка заплетающимся языком, но я не решилась посмотреть в его сторону, небрежно бросив «Спасибо», и обратилась к Мите без заминок:
— Нам нужно поговорить.
— О чем? — изображая искреннее удивление протянул он. В его глазах промелькнул бесовский огонь. Теперь я была уверена, что он просто издевается надо мной! Я нервно облизала пересохшие губы, стараясь изо всех сил сдержать дрожь в голосе:
— Я хочу домой.
— Что? Так рано? — убедительно недоумевал он.
Я взглянула на свои тонкие часики из белого золота с бриллиантами.
— Уже почти пять. Это не рано. К тому же мне тут надоело.
Вмешался Антон.
— Мариш, ну ты чего! В прошлом году до 7 зажигали! Тебя что ли кто-то обидел?
— Нет, конечно. Просто голова болит.
— Так выпей аспирину на пару со своим алкоголиком-братцем!
Митины друзья расхохотались удачному замечанию, а сам Митя наблюдал за нашим разговором с полным равнодушием, вальяжно потягивая шипучий аспирин из увесистого хрустального стакана для виски.
— Дим, давай поговорим, пожалуйста! — Димой я называла его только тогда, когда сердилась, и он об этом знал.
— Ладно, сестричка! Разговор так разговор! Пошли хоть потанцуем что ли! — фамильярно грубовато сцедил он, допивая до дна шипучку. Своим приятелям он скорчил недоумевающую мину, картинно разведя руками, и пошел вслед за мной в другую комнату. Я надеялась найти место потише и побезлюднее, но он поймал меня за руку в зале и развернул к себе. Его рука легла на мою талию, другой он деликатно сжал мою ладошку, держась от меня на достаточно почтительном расстоянии, чтобы не вызвать никаких подозрений. Я совершенно не была настроена танцевать, к тому же музыка здесь была слишком громкой, чтобы можно было нормально поговорить. Вместо того, чтобы положить руку к нему на плечо, я слегка уперлась ладонью в его грудь и, стараясь перекричать музыку, рассерженно воскликнула:
— Может, хватит уже!
— Мы только начали! Может же сестра мне подарить всего один танец! О! Медляк пошел!
Его притворная безмятежность просто вывела меня из себя и я зло рванулась из его объятий.
— Хватит уже, Дима! — прошипела я, стараясь выкрутиться и при этом не привлечь лишнего внимания окружающих.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, мы будем похожи на поссорившуюся влюбленную парочку, — усмехнулся он, ловко закручивая меня в танце так, чтобы мне пришлось ему повиноваться, если я не хотела упасть. Я сдалась, опасливо поглядывая по сторонам, и постаралась поймать его ритм.
— Тебе нравится постоянно пугать меня разоблачением, да?
— Вовсе нет. Думаю, ты догадываешься, что я и сам его боюсь.
— Ты? Боишься? Вот уж едва ли! Если бы ты хоть чего-нибудь боялся, ты не взял бы мои... мои... В общем, верни мне то, что взял! — злобно зашептала я ему в лицо.
Он искренне развеселился и продолжал эффектно кружить меня в танце, насколько это позволяло огромное количество народу.
— Дим! Ты точно пьян! Ты понимаешь, что кто-нибудь может это заметить!
— Если ты не собираешься плясать рок-н-ролл, то никто не заметит, — засмеялся он, немного смягчаясь, — Ладно тебе. Я просто хочу с тобой потанцевать. Ты такая красивая. Хочу, чтобы все нас видели вместе и завидовали.
— Ничего хорошего нет в том, чтобы все завидовали. Случись с нами что-то нехорошее, завистники тут же отвернутся от нас.
— Я не виноват, что ты у меня такая красавица, и что все парни в этой комнате хотят тебя, а все девушки завидуют тебе.
— Ты преувеличиваешь!
— Да ладно! Ты роскошная,
