Эротический сон.
Как это часто случалось, когда Гизела Ленц остава-лась дома одна с Томасом, своим шестилетним сыном, после обеда она прилегла. Он спал в детской кроватке — это было время его сна, и его маме надо было присмотреть за ним, а это лучше всего было сделать, лёжа в супружеской постели.
Сегодня Гизела крепко задремала. И привиделся ей эротический сон: Молодой, полный сил, обнажённый муж-чина с роскошным, толстым пенисом проник в неё сверху. Фантастический образ почти подавлял её животной дикостью, пытался укусить её за горло.
Гизела застонала, а голова её заметалась на подушке. Сердце дико забилось, тело стало содрогаться, и — незадолго до апогея — она просыпается. А придя уже в полное сознание, принимается вспоминать детали своего сна. Приятная теплота охватывает всю её, возлежащую на постельном покрывале.
Она бросает взгляд на Томаса, прислушивается к его ровному дыханию и — засучив ногами, — тащит вниз шёлковые трусики. Правой рукой касается срамной части своего тела, левой же — соска на левой груди. Возбуждая себя всё больше и больше, нежно потирает кончиками указательных пальцев крепнущие сосок и клитор, который легко нащупывается над малыми срамными губами... Пальцы становятся быстрее, дыхание усиливается, срамные губы наполняются её утробной жидкостью, мышцы вздрагивают, бёдра судорожно сжимаются, сладострастный всхлипывающий звук срывается с губ. И крепко вдавливая правую ручку между внутренними поверхностями бёдер и усиленно массируя левую грудь, она несколько минут наслаждается оргазмом, с которым во сне случилась осечка, вздрагивая — вздрагивая снова и снова и испытывая после этого облегчение, слабея и умиротворённо вздыхая.
И вот теперь Гизела, с порозовевшими щеками, предвкушает возвращение домой своего мужа, которого следовало ожидать после дневной смены около 2 или 3 часов. Но его что-то нет, где-то задерживается. Томас же не должен бодрствовать так долго. После рекламной программы на ЦДФ (втором Германском телевидении) маленькому мужчине снова было сказано, что надо бай-бай.
Сама же Гизела, раздевшись до гола, ложится на расстеленную кушетку и смотрит повторение первой телевизионной программы. Рядом на спинку кресла положен белый купальный халат. Его она собирается накинуть на себя, когда наступит пора встречать Хайнера.
«Если у него опять не будет никакого желания, мне следует разок хорошенько растолковать ему это», думает она много раз так и эдак в послеобеденные часы. Всё в ней в волнении. «Я мысленно изменила ему. Правда в мыслях. Но это было великолепно! Всё ещё никак не остыну». Она слегка приподнимется на локтях, снова и снова пытаясь сконцентрироваться на телевизионной игре, которую она знала.
Явление пьяного мужа
Когда в двери квартиры раздаётся звонок, Гизела стремительно прикрыв свою наготу купальным халатом и юркнув в туфли на высоких каблуках, бегом устремляется из жилой комнаты в прихожую, чтобы со сладостным щем-лением в спине открыть дверь. И — сразу же оценивает ситуацию.
«Пьяный», — констатирует её мозг. — «Какая тут лю-бовь!... Аж посинел... Покусился на премию...»
Ярость зарождается в ней, и без того полной возбуж-дения. Тем не менее, заметив рядом с явившимся мужем Георга, она с трудом, но овладевает собой и с показной любезностью, но дрожащими губами произносит:
— Входите же, здравствуйте.
Засеменив в комнату, выключает телевизор и усаживается в кресло. Положив одну неприкрытую ногу на другую и, не бросив даже взгляда на Хайнера, она указывает Георгу на место справа от себя. Хозяин же и без приглашения находит возможность присесть — на третьем кресле.
Взгляд Георга пристёгивается к обнажённой плоти нежной Евы; но обращает он внимание и на тёмный взгляд её глаз — синезвёздных, как он назвал их про себя, на красивое лицо и пульсирующие прожилки на
