как появилась Ленка. «О! Не дождались все-таки. Мужики есть мужики. Смотри, Толька, не напои мне мужчину, он мне трезвым нужен», — она игриво закрутила задницей и снова куда-то исчезла. Мужик с недоумением взглянул на меня. «Не обращайте внимания, у нас все так шутят. Простой народ, сами понимаете». « Все нормально. Я понимаю». «Она у меня еще воспитаннее других будет. Не матерится зазря. Вот щас придут гости, Пашка с Ленкой, так те как выпьют... Вы уж простите, я их пригласил заранее, не прогонишь же теперь». «Конечно-конечно. Это вы простите нас за неудобства». Мы выпили еще по одной и гость рассказал, что он — профессор математики, а жена его — доцент, когда-то была у него аспиранткой. «Красавица», — сказал я. «Да», — произнес он как-то грустно. «Виктор Сергеевич, да вы закусывайте-закусывайте», — сказал я несколько не по-мужски. « А ваша дочь — школьница, студентка? Сколько ей лет?» «Вика? Вика — дочь Эльвиры. Моя падчерица, стало быть. Девочке три года было, когда мы с Эльвирой поженились. И вот на прошлой неделе мы отпраздновали ее совершеннолетие. Вика — студентка. Учится на первом курсе в инязе». «На переводчика?» «На переводчика», — повторил машинально гость. Мы выпили по третей.
Тут в двери все в снегу появились Пашка с Варькой."Ну и метель!» После дежурных слов приветствия, после снятия верхней одежды гостей и выдавания тапочек я представил своих друзей гостю. «А я вас, Павел, узнал. Вы нам машину регулировали», — сказал с осуждением в голосе Виктор Сергеевич. «Да. А что?» «А то, что она сломалась через десять минут», — грудной женский голос раздался сверху. Я поднял голову. По лестнице спускалось живое воплощение моих эротических снов. Тяжелые, грушевидные груди свободно колыхались под небрежно запахнутым Ленкиным банным халатом, стройные, словно точеные, ноги обнажались при каждом шаге. Длинные еще влажные полосы обрамляли лебединую шею. «Ни хуя себе», — произнес Пашка и покраснел. Я впервые видел, чтобы он краснел. «Вот и я подумала то же самое, когда мы сломались в степи среди ночи», — засмеялась наша гостья. «Простите за мой вид, — добавила она кокетливо. — Это хозяйка дома уговорила меня надеть халат. У вас здесь, действительно, очень тепло». «Мать, ты меня поражаешь», — процедил Виктор Сергеевич. «А что тут такого, папа?» Это Виктория появилась вслед за матерью. В моей синей рубашке из джинсовой ткани! В одной моей синей рубашке, едва прикрывающей маленькую крутую попку! И едва вмещающей грудь! Верхняя пуговица из последних сил держалась в петельке. Большие, синие, еще по-детски наивные глаза. «Мы ведь сейчас спать идем. Тетя Лена мне так сказала». «Да, конечно. Но по бокалу шампанского перед сном за наше с Вовкой здоровье вы можете себе позволить? — выскочила из-за спин мамы с дочкой моя Ленка. — У нас ведь даже не застолье. Так, легкий фуршет».
«Я поднимаю этот бокал за исполнение всех ваших желаний, Анатолий и Елена». Она быстро выпила шампанское, видимо собираясь сразу после этого уходить. Я проследил, Вика тоже осушила бокал. Виктору же Сергеевичу поднесли такую дозу клофелина, что сутки можно было его в расчет не принимать. От предчувствия надвигающегося кайфа кровь ринулась в мой член так резко, что у меня застучало в висках. Я застонал и покосился на наших лошек. «Шампанское» начинало действовать. Глаза у обеих заблестели, щеки покраснели, дыхание участилось. «Ты сколько им порошка сыпанула? Не много ли?», — шепнул я Ленке». «Нормально. Вынесут. Телки здоровые... « Я знал, что их гениталии сейчас стремительно наливаются кровью, что твердеют их соски, что путаются мысли, что им страшно от сладости наступающих ощущений и сладко от возрастающего страха. Я видел, что они уже борются с собой.
«Дорогие, Эльвира Петровна и Вика, — сказал я. — Мы с Пашей дружим семьями много лет. Мы, как одна семья, понимаете?»
