Равно как и плоть, куда снова устремляются его пальцы. Пройдясь по срамным губам, они легко проскальзывают в прикрываемое ими отверстие, прогулявшись там вволю, возвращаются назад и, нащупав горошину клитора, принимаются усиленно тереть его. Заохав и заахав, она уже сама находит его член и, просунув ладонь под трусы, судорожно сжимает его в кулаке.
— Что ты чувствуешь? — шепчет он ей на ухо.
— И ты спрашиваешь?
— Да.
— Что, что? Концы вот-вот отдам!... Всё, с меня хватит!
Саша решительно отдёргивает его руку и поднимается со стула.
— Пойдём, милый, в спальню.
Леонид вскакивает и, взяв её за руку, А оказавшись там, спрашивает:
— Где тут свет зажигается?
— Зачем? Обойдёмся без него! Зайди с той стороны кровати и помоги мне свернуть покрывало...
— Пожалуйста... Правда, кто-то недавно решительно заявлял, что супружеская постель только для супругов...
— Какой же ты противный!... — восклицает она, ныряя под одеяло. — Сейчас ты и будешь моим супругом... Иди же!... А то замёрзнешь... Или уже не хочешь?..
— Хочу, но боюсь, — отвечает он, тем не менее приподнимая край одеяла и укладываясь рядом с ней.
— Боишься? Чего же?... О, да ты никак всё ещё в трусах? Не мешают?
— Мешают, конечно, но сейчас не будут, снимаю... Но не о том собираюсь сказать тебе... На мягкой постели, под тёплым одеялом, возбуждённый до предела... Протяни руку и убедись! Не правда ли? Так вот, в таком пограничном состоянии не успею войти в тебя, — а я, чувствуешь, вхожу! — в такую мягкую и аппетитную — как сразу (раз, два, три, четыре, пять), дабы зайчик в виде некоей струи не выбежал из меня погулять раньше положенного, вынужден выйти...
— Зачем ты это сделал? Я же сказала, будь моим супругом!..
— Я и хочу им стать, но хорошим, таким, чтобы и тебе доставить максимум удовольствия, чтобы ты осталась довольна мною. Однако боюсь, что здесь и на тебе, я тут же кончу... Я-то своё удовольствие получу. А ты? И придётся тебе ждать, когда я восстановлю свои силы...
— Да что ж с вами, мужиками, делать?... Такова уж, наверно, наша бабская доля, давать вам всё, мало что получая взамен... Но мне всё равно приятна близость с тобой... Знай это, милый, и продолжай своё дело...
— Тебя это устраивает? Пожалуйста, я возвращаюсь...
— Иди ко мне, мой сладенький!... Я только этого и жду... Вот так! Как же хорошо!... Ну, ну, чего остановился?
— Так надо... Сил нет сдержаться, а мне всё же не хотелось бы так вот сразу кончить... Давай, милая переждём малость... И тем временем послушай меня, я плохого предлагать не буду... Может быть всё же лучше будет, если мы выберемся из этой шикарной постели, разместимся на чём-нибудь твёрдом, на стуле, например, или на полу, или в ванной, наполненной тёплой водой?
— Ты что, рехнулся?... — она выскальзывает из-под него, садится и с недоумением повторяет его слова: — На стуле, на полу, в ванной!... И как ты всё это себе представляешь?
— Я знаю несколько поз, которые, уверен, доставят тебе не меньшее удовольствие, а мне позволят дольше продержаться в тебе. Правда, они довольно сложны и требуют определённых навыков...
— Вот именно!... А откуда у меня такие навыки?..
— Но они у меня есть... Этого достаточно...
— Да за кого ты меня принимаешь? — чуть не плача кричит Саша. — Всё, хватит!... Чтобы я этого больше не слышала!... Пригласила как человека, думая, что он действительно человек! А он?... Чудовище какое-то!
— Ну, ну, Сашечка, успокойся! — Леонид тоже садится и, обняв плачущую, покрывает поцелуями её лицо. — Никакое я не чудовище... Просто хотел сделать, чтобы лучше было... и прежде всего заботился о тебе, чтобы ты осталась мною довольна... Прости меня...
— Да ладно, все вы, мужики, видать, одинаковы... Что с вами делать прикажите?...
