мало что знаю.
— Неужто? А муж? А бабские разговоры?
— Ну, бабские откровения об их бабских приключениях, с одной стороны возбуждали желание и самой попробовать, а с другой — рождали опасения...
— Опасения чего?
— Чего угодно... Начиная с нежелательной беременности и кончая подхваченной болезнью... Я уж не говорю о разочаровании...
— Разочаровании в чём?
— Как это ты только что сказал? А, по причинам психологическим и физиологическим.
— Ну и как, ты не разочарована?
— Пока, дорогой, ни в малейшей степени, несмотря на все те издевательства, которым ты меня подверг перед этим.
— Кто знает? Не было бы тех предварительных ласк, которые ты именуешь издевательством, может быть ты бы и разочаровалась сразу...
— Может быть. Ты ведь человек опытный, тебе и карты в руки... Признаюсь, что именно разочарования я больше всего боялась... В девичестве, до замужества, был у меня один ухажёр. У него был такой огромный... что разворотил мне всю внутренность... и когда я стала сравнивать его с тем, что было у мужа, то сравнение это, признаюсь, было не в его пользу. Каждый раз у меня появлялось ощущение, что у меня там слишком... как бы это сказать...
— Много свободного пространства, то есть отнюдь не тесно... Я верно выражаюсь?
— Верно... Что значит, человек опытный...
— Итак, маленький ... после большого не очень-то пришёлся по нраву твоему сокровищу? — уточняет Леонид и кладёт свою ладонь на это сокровище.
— Какой же ты понятливый!
— И всё же ты, в конце концов, решила рискнуть и попробовать что-нибудь другого... Не так ли?
— Не совсем так... Много чего в семейной жизни вызывает неудовлетворённость...
— Что же именно?
— Всего не перечислишь..
— Однообразность, наверно?
— Не без этого.
— А что ещё?
— Разного рода неурядицы... Куда без них? Обыденность какая-то, повседневная суета, бесконечная текучка, мужской эгоизм, наконец...
— Это когда сунул, вынул и бежать?... Такие слова мне часто приходилось слышать ещё в детстве от более взрослых ребят.
— Вот видишь, ты всё знаешь, дружочек мой...
— Так значит, сегодняшний твой дружочек тебя не очень разочаровал?
— Ты был великолепен! Даже вопреки некоторым непонятным мне капризам.
Саша склоняется над ним и соединяет свои губы с его губами. Не прерывая этого поцелуя, Леонид поворачивается на левый бок, правой рукой, уже лежавшей на её лоне, начинает его пальпировать, а другой берёт ту её длань, что продолжала покоиться на его груди, и увлекает её вдоль своего тела вниз — к животу и дальше, пока та не натыкается на жалкие остатки его недавнего могущества.
«Дело не в размерах»
— А каким ты нашла этот предмет?
— Боже мой!... Как он неузнаваемо изменился!..
— Да, стал крохотным и жалким. А тогда, когда он гостил у тебя, было с чем сравнить?
— О чём ты говоришь! Конечно!
— И с кем же? С мужем или с его предшественником?
— Он показался мне таким большим и твёрдым... Заполнил всё моё пространство...
— Ошибаешься.
— Зачем мне врать?
— Не о том речь... Согласен, что он заполнил всё твоё пространство. Мало того, я чувствовал, что ему даже чуть тесновато, почему и кончил так быстро... Кстати, ты не боишься забеременеть от меня?
— Да нет, судя по срокам мне, кажется, нечего сегодня опасаться.
— Прекрасно... Но вернёмся к моей змейке и твоему гнёздышку... Всё дело было в технике исполнения, а не в размерах... Перед тем, как она снова окажется у тебя в гостях, не пожелала ли бы ты наглядно убедиться, что ошибалась в оценках её достоинств?
— Не возражаю. Хоть сейчас... Интересно, поди, на змею взглянуть... Да что в такой тьме увидишь?
— Сейчас она, к сожалению, не
