раскрытой. Она поставила ногу на сиденье, далеко отведя колено, и чуть откинулась назад, предоставляя ему без стеснения и всласть любоваться увлажненными, уже чуть раскрывшимися, складочками.
Саша опустился на колени. Девушка задрожала в предвкушении нежных губ на своих лепестках. Но наглец, уже добившийся ее покорности и готовности отдаться, не торопился. Его язык обежал складки в мучительной близости от источника наслаждения, лишь потом легко коснувшись лепестков. Женское тело сладко вздрогнуло, но Саша тут же убрал язык, принявшись легко целовать тщательно выбритый лобок с единственной полоской волосков. (Специально для — ) Пытка отягощалась тем, что губы все же иногда касались клитора, а язык трепетно скользил по чувствительному треугольнику вверху лепестков. Алина позорно признала свое поражение, жалобно простонав: «Ну, пожалуйста...», и мягко подтолкнула рукой мужскую голову к себе. И лишь тогда за нее взялись всерьез. Язык и губы мужчины вытворяли с лепестками и клитором такое, что Алина уже стонала в голос, не в силах противостоять чувственному наслаждению.
Однако наступил момент, когда Алине захотелось получить внутрь что-то более толстое, мощное и горячее. И ей пришлось униженно пролепетать: «Возьми меня!». Саша понимающе усмехнулся, в последний раз лизнул девушку между ног и поднялся. Он расположил Алину прямо на мягких широких спинках кресел. Поза была неудобной, но девушка даже не подумала воспротивиться, только подхватив себя под сгиб колена, чтобы окончательно с покорностью пленницы предложить себя завоевателю.
Чувство приставленной к влагалищу раскаленной головки было ошеломляющим. Алина закрыла глаза, признавая полную капитуляцию. Она уже даже не могла молить Сашу поторопиться, понимая, что он специально испытывает ее терпение, наслаждаясь обуревающими ее безнравственными желаниями. Поэтому она с жалкой покорностью ожидала, когда ей засунут. И Саша вошел в нее, медленно, наслаждаясь сладкими стонами и дрожью взятого женского тела. Едва член, раздвигая тугое влагалище, проник глубоко внутрь, как Алина поняла, что сейчас кончит. Она еще пыталась кусать губы, до боли впиться ногтями в собственную ножку, но было поздно. Ее выгнуло, и она тоненько закричала, униженно понимая, что Саша видит и понимает, что женщина кончила под ним, когда он даже не начал двигаться...
И лишь после этого парень стал размеренно поддавать бедрами, засаживая Алине по самые яйца. Девушка не возражала, ощущая, что хочет, чтобы он ее брал так, как только пожелает. Ее положение такое — лишь максимально раскрывать себя, чтобы мужчине было удобнее, чтобы он получал максимальное удовольствие от ее тела и влажной глубины.
И также она не посмела возражать, когда запыхавшийся Саша поднял ее на руки, не вынимая члена из влагалища, и сам улегся на спинки кресел. Алина прекрасно поняла, что от нее требуется. Она принялась насаживаться на член. Иногда с размаху, иногда медленно скользя по стволу до самых яичек, а иногда ложилась на грудь мужчины, не в силах противостоять желанию сплести свой язычок с его языком. Саша не отказывал ей в такой малости, лаская ее бедра или грудь, отчего девушка ощущала приближение очередного оргазма.
В какой-то момент, когда Алина стала насаживаться слишком бурно, желая, чтобы жесткий член достал до сердца, Сашина задница съехала вниз, на сиденье. Алина восприняла это с восторгом, поняв, как еще она сможет ублажить своего самца. Она поставила ступни по бокам Сашиных бедер, чувствуя, как раскрывает себя для его проникновения до предела. Одновременно Саша прижал женское тело к груди, вжимая грудями. В таком виде Алина и принялась насаживаться на торчащий вверх кол, двигая одной только попкой. Он проникал глубоко, очень глубоко. В сочетании с нежными блужданиями ласковых рук по ставшей такой чувствительной коже это быстро довело Алину до
