печи.
— Не боись! Мы и с медведями справимся!
Она подняла на меня глаза, и на миг мне показалось, что в них мелькнула какая-то озорная искорка. Но, может быть, только показалось.
— Ладно, давай свое вино. Как открывать то будем?
Безрезультатно перепробовав за десять минут все известные мне способы открывания бутылок без штопора, я остановился у печки в растерянности.
— Можно, конечно, горлышко отбить... — начал было я.
— Саш, ты любишь глинтвейн? — с усмешкой спросила Лена.
— Да, а что?
— Дай сюда бутылку, — она поднялась, чтобы взять у меня из рук вино, и я с восхищением увидел в разрезе куртки ее полные нежно-розовые груди и маленький золотой кулончик, лежащий в ложбинке между ними. Она поймала мой взгляд и быстро запахнула куртку. Глаза ее перестали смеяться и снова сделались серьезными. Она поставила бутылку у края печки, поближе к огню.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Садись. Будем ждать салюта.
Мы молча сидели у огня. Лена не смотрела в мою сторону, периодически поворачивая бутылку другим боком. Когда вино в бутылке нагрелось, с сильным хлопком пробка вырвалась из его горлышка и с рикошетом отлетела в глубину печи, разбросав там угли.
— Вуаля! — воскликнула Лена.
— Ну, ты голова! — восхитился я.
— А то! Не первый год замужем! Прошу Вас! — она протянула мне бутылку.
— Только после Вас — галантно ответил я ей.
Она поднесла к губам бутылку с вином и немного отпила.
— Ммммм. Вкус обалденный. Еще бы специй и настоящий глинтвейн! — Лена сделала еще один большой глоток, — теперь ты!
Мы пили горячее вино и смотрели в огонь. Комната довольно быстро прогревалась и температура в ней уже была достаточно комфортной.
— Интересно, где ребята? — задумчиво спросила Лена, — Переживают, наверное, за нас.
— Пока метель метет все равно бесполезно что-то делать, — ответил я, — лучше переждать ее здесь. Тут, по крайней мере, тепло.
Мы более детально осмотрели избу. В тамбуре нашлось старое ржавое, но еще пока не дырявое ведро и большой топор. За печкой Лена обнаружила небольшое деревянное корыто, какие-то кастрюли и разбитое стекло, большой коробок спичек и банку с солью. Я запрыгнул на чердак, через отверстие в потолке. Тут был большой стог сена, и подвешенная на ветхой нитке связка сушеных грибов.
— Вот тебе и закусь! — обрадованно крикнул я Ленке, показывая грибы.
Лицо ее скривилось.
— Я это есть не буду!
— Ну и зря, — я спрыгнул вниз, взял ведро в тамбуре, и вышел на улицу набрать снега.
Мело все также сильно. Уже не было видно наших следов. Кругом было ровное белое поле и посадка вдалеке. Машину, наверное, уже не найти под слоем снега. Быстро затрамбовав в ведро снег, я вернулся в дом.
— Ну что там? — спросила Лена.
— Все тоже, — грустно сказал я.
— Ты знаешь, а мне теперь кажется, что даже хорошо, что так получилось! Мне уже это нравится.
— Нравится? — буркнул я под нос, — Я теперь, наверное, без машины остался, а ей нравится.
— Ой, извини, — проговорила Лена, — я забыла. Я просто хотела сказать, что в моей жизни еще ни разу не было такого приключения. Тридцать два года прожила, а все одно — учеба, работа, дом. Иногда кино или кафешка. А машину найдем. Не переживай.
— Я и не переживаю, — я ехидно подмигнул Ленке, — Лен, а ты случайно не знала все заранее. Специально, наверное, не захотела на своей машине ехать, пусть лучше Сашкину засыпает?
— Нет, ты что?! — она опять стала смеяться, — Не думаешь же ты, что я ведьма?
— Думаю... — пошутил я.
— Ах так? — Лена сверкнула карими глазами, — Ну может ты и прав! И не страшно тебе в таком случае?
— Очень страшно, — картинно приложив руки к груди, сказал я. Кажется, Ленке в голову ударило вино.
— Вот и правильно! Бойся! — хихикнула она и присела у печки.
— Дай вина, — попросил ее я.
— Ой, а оно кончилось, — изумленно развела руки в стороны Лена.
— Ну,
