движение его губ и языка заставляли ее то извиваться от нетерпения, то замирать от головокружительного блаженного напряжения. Она впивалась своими острыми холеными коготками в тонкие простыни, перебирала пальцами свои шелковистые кудри, прижимала дрожащие руки к губам, чтобы не закричать от сводящего ее с ума экстаза. Верлен же был нетороплив, жестоко нетороплив. Его движения были ленивы и расчетливы, ведь теперь юная правительница, которая до сих пор считала его своим покорным слугой, позволила бы ему перейти любые грани, стоило ему только пожелать. Ее гладкая теплая кожа, мягкие пухлые губки и маленький трепетный бутончик, пульсирующий, горячий, постыдно влажный и невероятно чувствительный, будоражили его воображение, а ее вкус, казалось, впитывался в его кровь, заставляя ее вскипать и превращая его в безжалостного хищника. Лишь на несколько секунд герцог прервал свои ласки, чтобы аккуратно ввести палец в ее девственно чувствительную и нежную щелку.
— О, пожалуйста, Верлен, пощади меня! — вскрикнула Шанталь в ужасе, но тут же замолкла, прикусив нижнюю губку и в бессилии закидывая за голову руки: Верлен снова начал нежно посасывать ее бутончик, изредка щекоча его кончиком языка и продолжая медленно двигать рукой у нее между ног, лаская ее изнутри. Через несколько секунд он уже не без удовольствия почувствовал, как бедра соблазненной им королевы беспокойно двигаются навстречу его движениям. Ее страсть, ее чувственность, ее красота, ее ненасытность заводили его все сильнее, он ускорил темп, заставив девушку в бессвязном бреду блаженно повторять его имя и клясться ему в любви снова и снова.
«Маленькая дурочка... ведь это только начало... Что же с тобой будет потом?» — самодовольно размышлял он, ублажая ...
потерявшую над собой всякий контроль прелестницу и чувствуя, что сам уже практически из последних сил держит себя в руках. И вот эта восхитительная ангелоподобная куколка, еще вчера считающая себя неприкосновенной святыней и всемогущей монаршей особой, уже кончала от его ласк, содрогаясь всем телом, сладкозвучно постанывая и бессовестно прижимаясь к его губам. Она просто истекала нектаром, и его тонкий нежный аромат и вкус приятно кружили молодому мужчине голову.
Пока Шанталь, обессиленная и смущенная собственными новыми ощущениями, свернулась калачиком, чтобы немного прийти в себя и собраться с мыслями после произошедшего, Верлен, не спеша, разделся за ее спиной. Нагим он пересек покои, подошел к столу, наполнил золотой кубок красным сладким вином из хрустального графина и вернулся к еще не отдышавшейся красавице. Окинув его быстрым взглядом, она поднялась на локте, машинально взяла бокал из его рук и отпила.
— Пей до дна, — приказал герцог, и повелительные нотки в его голосе заставили королеву сесть и подчиниться.
Пока она пила, Верлен грациозно, словно дикий барс во время охоты, скользнул на широкую постель рядом с Шанталь и разлегся на шелковых подушках, вальяжно откинув в сторону одну руку. Сейчас он не двигался, но почему-то все равно казался опасным и непредсказуемым.
— Иди сюда, — тем же приказным тоном вымолвил он, лениво улыбаясь. Поставив пустой бокал на прикроватный столик, девушка вдруг осознала, какую ошибку она допустила, бездумно выпив столько спиртного на голодный желудок. Тело ее ослабло, перед глазами все слегка поплыло, мысли совсем спутались. Она смотрела на прекрасного обнаженного молодого мужчину, лежащего в ее постели, и понятия не имела, что она теперь должна делать. Тем не менее, она послушно приблизилась к нему на четвереньках, склонилась к его лицу и невинно поцеловала его в губы. Это был какой-то естественный порыв нежности и сдерживаемой страсти. Герцог погладил ее подбородок и сдвинул в сторону ее пышные локоны, которые скрывали ее плечи и соблазнительно
