раскрепощенной и веселой.
— Такие речи считаются изменой, и Вы об этом знаете, Ваша Светлость! Не забывайте, что я могу лишить Вас титула и всех Ваших земель, и всех Ваших привилегий! — выпалила она, с вызовом метнув надменный взгляд в лицо явно зазнавшемуся герцогу. Правда, лежать вот так, зажатой у него между ног, и при этом строить из себя его госпожу, было ужасно неловко и унизительно, поэтому она попыталась подняться. Однако Верлен, глядя на нее сверху вниз своими высокомерными сапфировыми глазами, только тихо рассмеялся, крепче охватывая ногами ее стройное гибкое тело и грубо перехватывая ее сопротивляющиеся руки.
— Маленькая дурочка. Лишишь меня титула — прослывешь любовницей простолюдина, да к тому же останешься без всякой защиты при дворе и попадешь на растерзание местным монстрам. Тогда плакала твоя безупречная репутация, ведь народ ждет от тебя мудрых решений и праведных поступков, — заявил Верлен совершенно серьезно, и его тон немного задел Шанталь, хотя она и не вполне понимала, о каких таких монстрах идет речь.
Девушка не нашлась, что на это ответить. Она была возмущена и снова попыталась вырваться, однако, мускулистый красавец, который почти сидел на ней верхом, ловко перехватил обе ее руки в одну и крепко прижал их к постели крест-накрест над ее головой. Второй рукой он взял свой член и стал водить вдоль него рукой, слегка передвигая его нежную эластичную кожу то вверх, то вниз. Выпитое вино лишало королеву сил и путало ее мысли, а Верлен сводил ее с ума своей красотой, физической силой, наглой самоуверенностью, дерзостью, и этой откровенной игрой перед самым ее лицом. Когда он стал касаться членом ее лица и губ, Шанталь попыталась увернуться, но Верлена это ничуть не смущало — он был бессовестно настойчив и откровенно безнравственен.
Нечаянно облизав губы, девушка ощутила на них что-то соленое. Этот странный вкус и едва уловимый запах будоражили в ней что-то дикое и соблазнительно притягательное, чему она не могла противостоять. Прикосновения Верлена к ее губам постепенно начали возбуждать и ...
дразнить ее, совсем как его поцелуи. Она невольно начала ловить его член губами и языком, осознавая, что он испытывает от этого такое же наслаждение, как испытывала и она, когда он ласкал ее.
Кажется, эта ангелоподобная бестия оправдывала все ожидания Верлена. Она оказалась необыкновенно чувственной, а вино вдобавок придало ей смелости и сделало покорной. Одурманенный ее красотой и невинной нежностью, герцог позволил себе расслабиться и в полной мере насладиться своим доминирующим положением. Слегка склонившись над Шанталь и крепко прижимая к постели ее руки, он медленно двигал бедрами, осторожно трахая королеву в алый ротик. Иногда он чувствовал, как по его члену нетерпеливо проскальзывал ее язычок, а еще ее милое личико выражало блаженство. Когда он начал входить в нее глубже, не в силах сдерживать свою страсть, девушка попыталась сопротивляться, но затем стихла и только тихонько постанывала, нетерпеливо извивалась под ним и прогибала тонкий стан. Возбуждение вновь завладело всей ее сущностью, но сладкая пытка стала наконец невыносимой для Верлена. Он крепко сжал до предела напряженный член рукой, вытащив его из ротика королевы. Несколько быстрых движений — и на пылающие щеки, алые губки, нежный круглый подбородок и изящную белую шею брызнуло его семя.
Шанталь удивленно смотрела на нависающего над ней прекрасного молодого мужчину — он тяжело дышал, его мышцы все еще были напряжены, а холеная гладкая кожа блестела от пота. Кажется, ей снова ужасно хотелось его ласк и поцелуев, только никаких сил для каких-либо действий у нее уже не осталось. Она попыталась освободить свои руки, чтобы вытереть лицо от чего-то влажного, но Верлену по-прежнему доставляла удовольствие ее беспомощность.
