деткам полагается сразу после сна сходить на горшок, — продолжала ласково уговаривать меня Таня, поглаживая мой живот.
Понимая, что она от меня не отстанет, я сдался и решил пописать в горшок, но тут в комнату вошла Маша — красивая медсестра, в которую я был тайно влюблен — если конечно можно так назвать чувства семилетнего мальчишки к восемнадцатилетней девушке.
— Чего уставился? — улыбнулась мне Маша.
Я и вправду не мог оторвать взгляд от симпатичной девушки. Заметив, что она рассматривает меня между ног, я вспомнил, что стою без трусов, и, густо покраснев, прикрыл пах. Было ужасно стыдно, что Маша застала меня в таком виде, еще и стоящим перед горшком.
— Вот уж кого не ожидала тут увидеть, — улыбнулась Маша, — Это же мальчишка из пятой палаты. Что он у вас делает?
— Не видишь, стоит перед горшком, — усмехнулась Таня, — Уговариваю сходить по-маленькому.
— Это и так понятно, — со смехом сказала Маша, — Почему он стоит перед горшком с голой попой.
— Перевели к нам потому что постоянно писает в постель, — объяснила Таня, отвечая на Машин вопрос, — Хорошо, что хоть сейчас проснулся сухим. Я, понятное дело, сразу же поставила перед горшком, чтоб сходил после сна по-маленькому.
— Ему вроде семь, — неуверенно сказала Маша, — И что, вместе с вашими малышами пользуется горшком? Смех, да и только.
— Чё ты смеешься? — серьезно посмотрела на Машу Таня, — У нас всем положено пользоваться горшками. С Димой, кстати, больше всего хлопот. Никак не хочет вовремя ходить на горшок.
Таня приподняла мне письку, заставив еще больше покраснеть от смущения.
— Пись-пись-пись, — начала ласково приговаривать медсестра, — Кто сейчас пустит струйку в горшочек.
— Уговариваешь его, как ясельного? — засмеялась Маша, — Я пожалуй пойду, а то твой мальчишка меня так стесняется. Смотри, как покраснел. При мне ты его точно не уговоришь пописать.
— Вот еще! — фыркнула Таня, — Не надо никуда уходить. Мы наоборот приучаем Диму не стесняться и ходить на горшок в присутствии взрослых.
— И вправду, — согласилась Маша, — Ты, Дима, сейчас в больнице. Так что нечего медсестер стесняться.
— Давай, — снова принялась уговаривать меня Таня, — Покажи нам, как ты умеешь писать в горшочек. При мне ты уже пускал фонтанчик, а Маша еще ни разу не видела. Ей, уверена, будет очень интересно посмотреть.
Маша снова тихонько засмеялась. Таня ласково уговаривала меня, как малыша, еще пару минут, но так ничего и не добилась.
— Знаешь что? — раздраженно сказала она, — Устала уже тебя уговаривать. Если не хочешь пользоваться горшком, сейчас, как Света, положу на стол и заставлю писать лежа на спине с задранными вверх ногами. Тебе наверно на столе, как грудному, больше нравится.
Бросив на Таню испуганный взгляд, я тяжело вздохнул и начал писать.
— Вот так, молодец, — сразу похвалила меня Таня, — Как мы хорошо писаем.
— Вы всем мальчикам так писюнчики держите? — насмешливо спросила Маша, — Семилетний наверно и сам с этим может справиться. Или боишься, что мимо горшка промахнется?
Медсестры дружно засмеялись, еще больше вогнав меня в краску.
— Всё? — с улыбкой спросила Таня, стряхнув с моей письки в горшок последние капли, — Смотри, Маш, как он наполнил горшок. А так упирался и кричал, что не хочет.
Таня дала мне трико с трусами.
— Можешь одеваться, — сказала она, — И чтобы больше никаких проблем с горшком у нас не было!
Я быстро оделся.
— Слушай, а где Светка? — неожиданно поинтересовалась Маша.
— На комсомольском собрании, — ответила Таня, — Мне, кстати, тоже надо туда бежать. Галина Викторовна так не любит опоздавших. Впрочем у меня уважительная
